04
Сегодня я проснулась гораздо раньше обычного.
Стоя на платформе в ожидании поезда, я протирала глаза. Следующий состав был на тридцать минут раньше того, на котором я обычно ездила.
— Внимание, поезд прибывает на второй путь…
— Во избежание опасности отойдите за жёлтую линию…
Слушая объявление, я вспоминала вчерашний разговор с Суйрэн.
«Я хочу, чтобы в этом мире не осталось ни одного случая травли».
Эти слова эхом звучали в голове.
Суйрэн назвала это «возвышенным идеалом» — и это действительно так. Но она искренне желает этого, искренне об этом думает. Не могу ли я чем-то помочь? Если важная подруга в беде, я хочу стать ей поддержкой.
Вчера вечером я снова об этом размышляла и спала плохо. Закончив зевать, я услышала, как подъехал поезд. Двери медленно открылись, и я вошла в вагон.
Внутри не было тесно, но все сиденья были заняты. Я встала у двери, прижимая к груди школьную сумку.
Поезд тронулся, вагон слегка покачивался. Я невольно посмотрела на сиденья — и заметила Суйрэн, сидящую чуть поодаль. Я широко раскрыла глаза от удивления. Я знала, что она приходит в школу раньше меня, но разве она всегда ездит на таком раннем поезде?
Она, похоже, не заметила меня. В руках у неё была чёрная книга, в которую она пристально вглядывалась. Даже с моего места было видно, насколько серьёзно её выражение. Что же она читает?
Суйрэн читает мои романы, и хотя она никогда не говорила, возможно, она любит книги. Эта мысль вызвала во мне волну одиночества. Наверное, это похоже на собственничество. Мои романы читает только она, но романов, которые любит Суйрэн, может быть целая гора — от этого мне стало обидно.
Чтобы отогнать мрачные мысли, я закрыла глаза и подумала о другом. Кстати, сегодня на уроке английского будет мини-тест по словам. Вчера я пробежалась по списку, но всё равно забеспокоилась и достала из сумки словарь. Глядя на ряды английских слов, я почувствовала, что отвлекаюсь.
— Следующая остановка — Тома Минэ, Тома Минэ…
Объявление вернуло меня к реальности. Я поспешно убрала словарь и взглянула на Суйрэн. Она всё ещё была погружена в чёрную книгу. Забытое на миг одиночество снова всплыло в сердце. Я тихо прикусила губу.
Когда поезд уже подходил к станции Тома Минэ, Суйрэн закрыла книгу и убрала её в сумку. Поезд остановился, и я, пробираясь между людьми, вышла на платформу. Суйрэн шла быстро, её спина удалялась. Я бросилась бежать.
«Суйрэн!»
Я громко крикнула уже у турникетов. Она резко обернулась и посмотрела на меня. Чёрная чёлка колыхнулась.
«…Котоко? Удивила. Сегодня рано».
«Просто рано проснулась».
Мы пошли рядом по лестнице вверх. У меня быстро перехватило дыхание — я не вынослива, а Суйрэн шагала спокойно. …Она всегда такая. Даже на уроке физкультуры, когда был кросс, она бежала ровно, не показывая усталости. Эта черта Суйрэн вызывала во мне лёгкое беспокойство. Её ровное дыхание казалось здоровым, но почему-то ассоциировалось со смертью.
Да, она словно существо, близкое к понятию смерти.
Её странная способность — говорить с призраком кошки весной — только усиливала это ощущение.
Вдруг вспомнилось событие из сезона дождей. Мы вдвоём ездили в соседний городок. По пути в кинотеатр она выбрала обходной путь. Когда показался большой перекрёсток, она специально пошла другой дорогой. Через несколько недель я снова оказалась в том городке и случайно прошла через перекрёсток. Заметила букет цветов. Оказалось, там когда-то произошло трагическое ДТП, в котором погибли дети.
Позже я спросила Суйрэн: «Ты не хотела идти через перекрёсток из-за той старой аварии?» Она несколько раз моргнула и покачала головой: «Нет, я не знала… Просто это место показалось мне страшным». Её чёрные глаза были пустыми.
«Котоко, что-то не так?»
Голос Суйрэн вернул меня в реальность.
Она слегка нахмурилась, глядя на меня. Я быстро ответила:
«Нет, ничего».
«Правда? Казалось, ты о чём-то задумалась».
Умная, — подумала я. Но не хотела говорить о том, что только что вспоминала, и решила сменить тему. Сначала подумала о вчерашнем разговоре про травлю, но показалось, что это лучше обсудить позже, в более спокойной обстановке.
Тогда я вспомнила сцену в поезде. Не хотелось спрашивать, но не удержалась:
«…Правда ничего. Кстати, Суйрэн, ты в поезде что-то читала, да?»
Ожидала немедленного ответа. Но между нами повисла тишина. Я забеспокоилась и посмотрела на неё.
Её эмоции было трудно разобрать, но, присмотревшись, я поняла: это похоже на сожаление. Но почему сожаление…? Пока я недоумевала, Суйрэн наконец заговорила:
«…Ничего особенного, обычная книга».
Слова звучали почти как отказ. Понятно, что она не хочет об этом говорить. За полгода дружбы я научилась чувствовать такое.
Но я не хотела заканчивать тему. Всё-таки мне было одиноко. Книга, в которую она так серьёзно вглядывалась, не выходила из головы.
Стараясь говорить легко, я спросила:
«Это, может, роман? Не думала, что ты любишь читать, — неожиданно! Я бы тоже хотела почитать».
Мне стало противно самой себе: я ведь не хотела читать.
Пока ждала ответа, я напряглась.
«…Такую книгу тебе лучше не читать, Котоко. Она не весёлая».
Её профиль был полон горечи — не похоже, чтобы она лгала.
Но я почувствовала невероятное облегчение.
«Понятно. Извини, что спросила».
«Нет, не извиняйся. Это я сказала холодно, прости».
«Ничего, всё нормально! Кстати, в кафе рядом с домом начали продавать новый торт».
«Правда? Ты же любишь сладкое».
«Да-да! Очень хочу попробовать…»
Так болтая, я подумала:
Хорошо, что она не похвалила эту книгу.