Наверное, из-за долгих ночных разговоров или оттого, что я выплакала все слёзы, я спала как убитая. Удивительно, что после такого шока я вообще смогла уснуть — похоже, у меня крепкие нервы.
Проснувшись, я всё ещё чувствовала себя как во сне.
Утром Рицу-сан, одолжившая мне кровать, посмотрела на меня и хихикнула. Я знала, что выгляжу ужасно — веки тяжёлые, лицо опухшее, — но можно было и не смеяться.
Она молча вручила мне холодное и горячее полотенца, объяснив, что их нужно прикладывать по очереди, чтобы снять отёк.
Я подумала: неужели Рицу-сан тоже когда-то плакала до опухших глаз, раз знает такие хитрости?
У каждого человека много лиц. У Рицу-сан, у меня, у Юи-сан. Мы не знаем, что было до нашей встречи, пока кто-то не расскажет.
Мы все разные, выросли в разных условиях, и, возможно, полностью понять друг друга невозможно.
Я сижу на диване, прикладывая полотенце к векам, как велела Рицу-сан. С таким лицом я точно не смогу посмотреть на Юи-сан.
«…Оставайся, сколько захочешь, пока не успокоишься».
Рицу-сан говорит это, но я знаю: убегать бесполезно, от реальности не спрячешься. Нужно встретиться лицом к лицу, иначе ничего не изменится.
«…Спасибо. Но я в порядке. Вернусь и поговорю с Юи-сан».
Я держу полотенце, не видя её лица. После паузы она тихо отвечает: «Поняла».
---
Перед зеркалом в ванной я разглядываю своё лицо. Благодаря совету Рицу-сан отёк спал, и я выгляжу как обычно.
У меня с собой только косметичка для подправки макияжа, и я не знаю, что делать. Тут Рицу-сан манит меня.
«Каната-чан, дай своё лицо. Я тебя накрашу. Садись сюда».
Она улыбается, доставая коробку с косметикой. У Юи-сан тоже полно косметики на туалетном столике, но Рицу-сан не уступает. Неудивительно, что они подруги.
«Каната-чан, ты такая милая, будет интересно».
Она наносит тон губкой на мои щёки.
«Вы так ловко это делаете, Рицу-сан».
«Ну, дома я часто красила младшую сестру».
Теперь понятно. Рицу-сан — старшая сестра. Её заботливость, наверное, оттуда.
«Знаешь, когда я в отчаянии, я делаю идеальный макияж. Смотрю на себя, такую крутую, и думаю: “Ещё могу!” Это меня подбадривает».
Она ухмыляется, и я невольно улыбаюсь. Вот за это я её люблю.
Настоящий сильный человек — не тот, кто не плачет, а тот, кто встаёт после каждого падения. Рицу-сан именно такая.
Смогу ли я когда-нибудь встать? Моё сердце сейчас на дне глубокого моря.
---
Я отказываюсь от предложения проводить меня, благодарю и кланяюсь, выходя из дома Рицу-сан. Она улыбается, но в её глазах беспокойство.
Иду к дому Юи-сан. Шаги тяжёлые.
Я изменилась с тех пор, как встретила Юи-сан.
До неё я никогда не думала, что могу полюбить женщину или быть близкой с кем-то, с кем не встречаюсь.
У меня были чёткие правила: близость только с партнёром. Я не стремилась глубоко понимать чувства других.
С Юи-сан я впервые испытала любовь, от которой задыхаешься. Узнала, что значит по-настоящему любить.
Юи-сан ценила меня больше, чем все мои прошлые «партнёры». Она была заботливой. И я решила, что мне достаточно. Неважно, что мы не вместе. Я чувствовала, что нравлюсь ей.
Сначала я не понимала её. Секс с множеством людей без отношений казался мне далёким от любви. Я думала, мы никогда не поймём друг друга.
В ту первую ночь она касалась меня так бережно, словно я хрупкая. Её губы и пальцы были полны любви.
Только с ней я поняла, что мои прошлые опыты секса были лишь удовлетворением чужих желаний, без любви.
Юи-сан была другой. В ту ночь я чувствовала себя любимой. Это было счастье. Я не забуду это чувство.
Поэтому я не буду её винить.
Я сказала, что ненавижу её. Её отчаянное лицо отпечаталось в моей памяти. Я должна извиниться, исправить это.
Я никогда не говорила ей, что люблю её.
В ту ночь в поездке она сказала: «Как бы сильно я ни любила, есть вещи, которые я не могу тебе дать».
Тогда я не поняла, но теперь всё ясно.
Брак. Дети. Это нужно Юи-сан в будущем.
Я не могу ей этого дать, а Китагами-сан — легко.
«…Юи-сан в свадебном платье… наверное, была бы прекрасна…»
Я бы хотела это увидеть. Шепча это, я опускаю голову, и слёзы готовы пролиться. Я резко смотрю вверх — небо раздражающе ясное.
Но я не хочу видеть её рядом с ним.
---
Например, разорвать отношения и остаться рядом как раньше.
Невозможно. Зная тепло её объятий, я не смогу не желать её.
Тогда — притвориться, что ничего не знаю, и продолжать.
Тоже невозможно. Я не выдержу. Зная правду, я не смогу с улыбкой отпускать её на семейные ужины. Она помолвлена, а я — любовница. Даже если мы любим друг друга, это измена.
И если придёт день расставания, я не уверена, что смогу её отпустить.
А если попросить её разорвать помолвку? Что она сделает? Улыбнётся растерянно? Согласится? Не знаю, не могу представить.
Но для этого ей придётся раскрыть отцу, что она лесбиянка, — секрет, который она долго скрывала.
Иначе, даже если она расстанется с Китагами-саном, появится другой жених.
Просить разрыва — значит заставить её совершить каминг-аут. Если бы это было легко, она бы давно это сделала. Значит, она молчала не просто так.
И даже если всё получится, а я попрошу её пожертвовать всем ради меня, что, если наши отношения не сложатся?
Юи-сан говорит о «ответственности» — браке, детях. Я не могу ей этого дать, но могу разрушить её жизнь, заставив сделать такой выбор. Это правильно?
---
Я знаю правду.
У меня только один вариант. Мой разум это понимает, но сердце яростно сопротивляется.
Есть только одно, что я должна сказать.
Дом уже виден. Я останавливаюсь, глубоко вдыхаю.
Я никогда не забуду этот день.
Красивая любовь существует только в фильмах.
Я не хотела признавать, что в этом мире можно любить и не быть вместе.