Покачиваясь в поезде по пути домой, я вздохнула.
Сегодня Мияги сказала, что у неё есть планы с друзьями, и ушла из дома раньше, чем я отправилась на работу.
Ну, в принципе, ей не обязательно быть дома, и если у неё есть планы с друзьями — это нормально. Я ведь сегодня тоже на работе, и если бы друзья позвали, я бы тоже куда-то пошла. Но когда Мияги нет дома, становится скучно, и мне интересно, с кем же она.
С кем, интересно?
Уцуномия уехала домой и ещё не вернулась. Я знаю, что у Мияги есть друзья кроме Уцуномии, но я никогда не слышала, чтобы у неё был настолько близкий друг, с которым она бы проводила время на каникулах.
А сегодня мой день рождения.
Я смотрю в окно. Даже если бы мне в полночь прислали сообщение с поздравлением, я бы вряд ли вспомнила, что сегодня мой день рождения. Для меня это не так уж важно, и я не испытываю особых чувств по поводу дня своего рождения. Я не ожидаю, что Мияги будет меня поздравлять. Скорее всего, она даже не помнит, когда он. Но когда я думаю о том, что сегодня она гуляет с кем-то, кого я не знаю, настроение падает всё ниже и ниже.
День рождения — не такая уж и радость.
Эх... Я глубоко вздыхаю и выхожу из поезда. Под светом уличных фонарей я иду домой.
Мияги сказала, что мы поужинаем вместе, так что она уже должна быть дома. Значит, мы скоро увидимся, но я не чувствую радости, потому что, скорее всего, спрошу что-то вроде: «А кто твой друг?» Это так глупо. Меня бесит, что она именно сегодня назначила встречу с друзьями. Даже понимая, что это срывание злости, мне хочется высказать сотню претензий.
В такие дни, если бы я могла погладить Мике-тян, настроение бы улучшилось, но, как назло, сегодня она не появляется. Хотя, если подумать, в это время она редко гуляет.
Поднимаюсь на третий этаж, открываю дверь и вижу обувь Мияги. Похоже, она уже дома. Раздеваюсь и иду в общую зону, где Мияги беспокойно ходит по кухне.
— Я дома. Что делаешь?
Я обращаюсь к Мияги, которая остановилась у холодильника.
— Добро пожаловать. Ничего.
— Если ничего, то зачем ты здесь?
Мияги обычно не бывает в общей зоне без дела. Она не готовит и не берёт что-то из холодильника, так что её присутствие здесь уже странно.
— Ничего особенного. Сэндай, иди в свою комнату...
Её слова прерывает звонок домофона, и я рефлекторно смотрю на монитор.
— Кто-то пришёл.
— Я открою. Сэндай, иди в комнату и жди.
— Да нет, я сама.
— Нет. Я открою. Иди в комнату.
Мияги торопливо подходит, толкает меня за плечо и, открыв дверь своей комнаты, заталкивает меня внутрь.
— Эй? Подожди...
Я не была готова к такому. Я думала, что «комната» — это моя комната, но оказаться в комнате Мияги — это слишком неожиданно.
— Садись и жди.
— Садись? Мияги!
Я зову её, но она хлопает дверью и уходит.
— ...Не слишком ли грубо?
Впервые за всё время с момента переезда я оказываюсь в её комнате, и всё это выглядит слишком небрежно. Я не ждала какого-то особого представления, но быть вот так просто засунутой в комнату — это не то, чего я ожидала. Хотелось бы хоть немного времени, чтобы осознать происходящее. Всё настолько небрежно, что вместо восторга я чувствую лишь удивление.
Хотя, может, это и похоже на нас.
Вместо торжественного «проходи в комнату», такое случайное попадание сюда больше подходит нам.
Я обхожу комнату и останавливаюсь у книжной полки.
Комната не сильно изменилась со времён старшей школы, и на полке, которая стала меньше, стоит плюшевый чёрный кот. Мияги говорила, что он переехал с нами после поездки в аквариум, но увидеть его своими глазами — это другое дело. Я не могу сдержать улыбку.
Я беру кота в руки и глажу его по голове. Не знаю, такой ли он на ощупь, как раньше, но гладить его приятно.
— Рада за тебя.
Я говорю это плюшевому коту, который чем-то похож на Мияги, и целую его в нос. Ещё раз глажу и ставлю на место, как слышу звук открывающейся двери.
— Почему стоишь? Я же сказала сидеть.
— Прости. Смотрела на кота.
— Садись сюда.
Мияги указывает на место напротив кровати и ставит на стол два стакана с апельсиновым соком.
— Сок? А что с ужином?
— Сегодня будем есть здесь. Сейчас принесу.
— Здесь?
Странно.
Комната, которая раньше была запретным местом, теперь открыта для меня, и Мияги предлагает ужинать здесь. Это не похоже на неё. Может, она ударилась головой или её загипнотизировали?
— Это плохо?
Мияги смотрит на меня недовольным взглядом.
— Нет, не плохо.
— Если не плохо, то сиди спокойно.
Её холодный тон заставляет меня ёрзать. Столько неожиданного происходит, что я не могу успокоиться и хватаю Мияги за руку, когда она пытается выйти.
— Кстати, Мияги. Позже поедим печенья?
— Печенья?
— Это подарок на день рождения от Кикё-тян.
Ханамаки Кикё.
Моя ученица, с которой мы настолько сблизились, что называем друг друга по имени, приготовила печенье в качестве подарка на день рождения.
— ...Не буду. Это твой подарок, так что ешь сама.
Мияги говорит тихим голосом и выходит, но почти сразу возвращается с большой пиццей и куриными наггетсами, которые ставит на стол, а сама садится напротив.
— ...Почему пицца?
Я выдавливаю из себя вопрос, который уже готов вырваться.
— Ты сама сказала.
— Что я сказала?
— День рождения.
— День рождения?
— Сегодня твой день рождения, верно? Поэтому я заказала пиццу.
— Что?.. Что?
Я не могу найти слов, потому что Мияги говорит то, чего я никак не ожидала.
— ...С днём рождения.
Мияги бормочет, и я тоже невнятно отвечаю.
— ...Спасибо.
Комната внезапно становится тихой, и мы обе произносим «приятного аппетита», протягивая руки к пицце.
Но... что, как, почему?
Почему Мияги заказала пиццу на мой день рождения и поздравила меня?
Я ничего не понимаю.
Хотя она знала о моём дне рождения, и в этом нет ничего удивительного, но то, что Мияги устроила такой сюрприз, заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не знаю, как реагировать, и не могу улыбнуться, хотя мне приятно.
Я откусываю кусок пиццы с обильным сыром. Вкусно. Хотя, может, это только кажется. Столько неожиданного произошло, что я не могу понять вкус.
— Ещё есть торт.
Мияги добавляет то, о чём я даже не думала.
Мияги на каникулах — это что-то невероятное. Может, она приняла какие-то таблетки, чтобы быть такой доброй?
— Ты купила его?
Слишком много всего происходит сразу, и я задаю глупый вопрос.
— Это же день рождения.
— ...Ты сегодня уходила, чтобы купить торт?
— ...Да.
— Почему не сказала?
— Не хотела.
— Почему?
— Просто хотела уйти незаметно. Но ты не уходила из дома, а работа у тебя только вечером.
Мияги говорит с упрёком и откусывает пиццу.
— А насчёт встречи с друзьями?
— Просто так было проще уйти. Я пошла одна.
Я вздыхаю с облегчением, понимая, что она была не с кем-то неизвестным.
— ...Ты придумала предлог, чтобы уйти ради меня?
— ...Разве соседи не должны поздравлять с днём рождения?
— Должны, но это неожиданно.
— Мы же соседи, ничего странного.
— Слишком часто говоришь «соседи», не находишь?
Я понимаю, что Мияги нужно это слово. Но когда она так часто его повторяет, мне хочется выйти за рамки этих отношений.
— Не зацикливайся на этом и ешь.
Мияги говорит ровным голосом и берёт новый кусок пиццы. Её выражение лица всё так же недовольное, она не улыбается.
Я не пингвин, и для Мияги я, наверное, не так уж интересна, но если она поздравляет меня с днём рождения, хотелось бы увидеть более мягкое выражение лица.
— Я поем, но хотелось бы, чтобы ты выглядела повеселее.
Я высказываю своё скромное пожелание, и Мияги хмурится.
— Не могу. Если бы могла, уже бы улыбалась.
— Ну, да.
Я смотрю на Мияги, в которой нет ни капли радушия.
Может, это и к лучшему. Если бы Мияги улыбалась и говорила «с днём рождения», это было бы не похоже на неё. Она помнила мой день рождения, заказала пиццу и купила торт. Ждать чего-то большего — это уже слишком.
Дни рождения будут ещё много раз.
Можно оставить что-то на потом.
Я смотрю на Мияги, которая не улыбается, и откусываю пиццу.