Проснувшись, я увидела лицо Мияги прямо перед собой.
Вчера вечером это Мияги остановила меня, когда я собиралась отменить ночёвку и вернуться в свою комнату, и это я решила спать в её кровати. То, что она повернулась ко мне спиной, — это факт, и я это хорошо помню. Но сейчас я вижу её лицо.
Не знаю, когда Мияги повернулась ко мне, но я рада.
Я щипаю её за щёку.
Мияги крепко спит и не реагирует.
Раньше, когда мы спали вместе до утра, Мияги просыпалась первой, так что её неподвижность немного удивляет.
Может, она устала после прогулки с Уцумией.
Я глажу её волосы.
Вчера мы не должны были делать то, что сделали.
Я слишком торопилась, предложив вместе поработать на зимних каникулах, посмотреть фильм или сериал, поиграть в её любимые игры или что-то в этом роде, но моё скромное желание превратилось в нечто невыносимо огромное.
Я касаюсь её серёжки.
Трудно сказать, что я сдержала данное обещание.
Если смотреть только на результат, то, наверное, можно сказать, что я его не нарушила, но если подумать о том, как мы до этого дошли, то кажется чудом, что Мияги не выгнала меня из комнаты.
Хотя это чудо довольно мучительное.
Я хочу быть рядом с Мияги, хочу спать с ней в одной кровати.
Я всегда так думаю, но вчера было бы проще вернуться в свою комнату.
Если после такого хочешь спокойно заснуть, нужно приложить немало усилий. Чувства не меняются так просто. Мияги жестока, заставляя меня прилагать такие усилия. Но я знаю, что это также знак её доверия ко мне, поэтому я сдерживала свои чувства к ней, меняла их течение и засыпала, как будто ничего не произошло.
И всё же, проснувшись, я не могу не думать о вчерашнем.
Ощущение её груди.
Её тело, горячее, чем обычно.
Сбивчивое дыхание.
И её рука, притягивающая меня.
Всё это, казалось, принимало меня, и ничто не останавливало. Если бы она продолжала шептать, продолжала касаться меня, захлёстывая моими эмоциями, Мияги, наверное, продолжала бы позволять мне это. Но если бы я завладела ею, не дав ей подумать, для меня это не закончилось бы хорошо. Если бы я продолжала касаться её без её согласия, в ярко освещённой комнате, Мияги, которая сбежала даже в первый раз, сейчас бы здесь не было.
И тогда найти её было бы не так-то просто.
Вряд ли она снова пойдёт к Уцумии, а зная, что мы с Уцумией поддерживаем связь, она, вероятно, отправится куда-то, о чём даже Уцумия не знает, и тогда я не смогу вернуть её.
Вчера я не ошиблась, пытаясь вытянуть из неё слова и услышать их. Я сама хотела знать, о чём думает Мияги.
Я думаю, что была права, спокойно заснув рядом с ней.
Хотя я и убедила себя в этом, глядя на Мияги, которая, кажется, готова принять меня, я не могу ждать. Мияги всегда неопределённа, кажется, что она почти в пределах досягаемости, и иногда это мучительно.
Я тихо вздыхаю и слегка дёргаю её за чёлку.
Мияги всё ещё не шевелится.
— Правда крепко спит.
— Совсем не думает о других.
Я думаю, что если она хочет остановить меня, то должна делать это более решительно.
— Пока оставайся соседкой.
Эти неопределённые слова заставляют меня страстно желать прикоснуться к спящей Мияги.
Я не знаю, как долго продлится это «пока». Может, оно будет длиться вечно, а может, скоро мы станем чем-то большим, чем соседки. По крайней мере, она не против жить вместе как соседки. Это значит, что она испытывает ко мне хотя бы немного симпатии, и в этой симпатии есть большой потенциал стать тем же, что и мои чувства.
Я не могу с уверенностью сказать, что Мияги любит меня, но я чувствую, что она думает обо мне больше, чем раньше.
В слове «пока» из двух символов я вижу столько надежды, что мне становится страшно, что я не смогу сдержать свои чувства.
Если я покажу свои чувства Мияги, которая говорит, что пока не хочет менять наши отношения, она, возможно, больше никогда не посмотрит на меня.
Кажется, что спящей Мияги можно прошептать «люблю», но у меня такое чувство, что Мияги проснётся именно в такой момент.
Мияги, к лучшему или к худшему, не поступает так, как я ожидаю.
Я проглатываю слова, готовые сорваться с губ, и шепчу другие.
— ...Сиори.
Это должно быть допустимо.
Даже если она проснётся, она будет лишь слегка раздражена, и ничего непоправимого не произойдёт.
Я расчёсываю её чёрные волосы и глажу щёку.
Снова тихо зову её Сиори и целую в губы.
Провожу пальцами по её слабой руке и беру её за руку.
Целую её пальцы и снова касаюсь губ, и тут Мияги начинает ворочаться. Её рука пытается выскользнуть из моей, и я крепко сжимаю её. Притягиваю её к себе, и глаза Мияги открываются.
— Доброе утро.
Я обращаюсь к сонной Мияги.
— ...Сэндай?
Я слышу её сонный голос.
Провожу пальцем по её губам и говорю слова, которые хочу услышать от неё.
— Хацуки.
— Мм? Хацуки?
— Да. Скажи ещё раз.
Я мягко говорю это ещё не до конца проснувшейся Мияги, но она быстро становится собой и не поддаётся моим желаниям.
— ...Почему ты повёрнута ко мне?
Она бормочет это и снимает мою руку со своей талии, а также отталкивает мою руку, которая её туда притянула.
— Видимо, проснулась.
Мияги правда скупа.
Время, которое она даёт мне мечтать, слишком коротко.
Я хотела бы, чтобы она ещё немного побыла сонной Мияги.
— Не заставляй меня говорить странные вещи.
Под одеялом Мияги пинает меня ногой.
— Назвать чьё-то имя странным — это жестоко.
— Не жестоко. Жарко, отойди.
Она сильно толкает меня за плечо, и, когда я хватаю её за руку, она тянет её к себе и кусает меня за палец.
Больно.
Она кусает с приличной силой, хотя и сдерживается, и я немного отстраняюсь от нее.
— Жадина. Ну и что, что мы прижались друг к другу?
— Я уже встаю.
Мияги садится и собирается слезть с кровати, поэтому я хватаю её за футболку.
— Давай ещё немного поваляемся.
— А завтрак?
— Готовить лень, давай объединим с обедом.
— Не хочу. Я голодна, пойду приготовлю.
Я сжимаю её футболку.
Всё наоборот.
Вчера вечером это я пыталась уйти в свою комнату, а Мияги остановила меня. Теперь утром это я удерживаю Мияги.
— Сэндай, футболка растянется.
— Если не хочешь, чтобы она растянулась, полежи ещё немного.
— Как долго ты собираешься спать?
— До обеда.
Ничего особенного не происходит, но я хочу провести ещё немного времени в одной кровати. Сейчас я не прошу многого, просто хочу чувствовать её тепло рядом.
— ...Сэндай, приготовь обед.
Она говорит это с недовольным видом и ложится на кровать.
Но я не вижу её лица.
Только спину.
— Хорошо. Вскипячу воду и налью тебе.
— Ты хочешь ограничиться лапшой на обед, да?
— Это просто.
— Приготовь что-нибудь нормальное.
— Если повернёшься ко мне, приготовлю что-нибудь вкусное.
— Что за вкусное?
— Давай обсудим.
Я тяну её за руку, и Мияги поворачивается ко мне.