«…Разве не достаточно просто быть дома?»
Не прошло и пяти секунд с того момента, как я вызвала Мияги в общую зону, как она раздражённо заговорила.
«Помоги мне сделать шоколад.»
«Зачем?»
«Потому что 14 февраля.»
На кухонном столе лежат шоколад, который я купила специально для этого дня, и ножи, кастрюли для его приготовления.
«Мне сказали освободить этот день, но не говорили помогать делать шоколад.»
«Не говорили, но раз уж ты дома, помоги.»
«Это хлопотно. Могла бы просто купить шоколад.»
«Тогда пойдём купим его сейчас. Пойдёшь со мной?»
«Не хочу.»
Я слышу её голос, отрицающий мои слова, но с момента обеда прошёл всего час, так что времени на прогулку достаточно.
«Если не хочешь, тогда помоги. Времени много, и если не пойдёшь покупать, то можешь хотя бы помочь сделать.»
Я ожидала, что Мияги скажет, что ей не нравится ни то, ни другое. Но если я сейчас отступлю, то смысл освобождать День Святого Валентина пропадёт.
«Сэндай, ты можешь сделать это одна, зачем мне помогать?»
Мияги недовольно говорит и пинает меня по ноге.
«Вдвоём веселее. И ещё можно будет дать Уцуномии.»
Я не хочу, чтобы шоколад, сделанный вдвоём, достался Уцуномии. Конечно, и кому-то другому тоже.
Но я подумала, что если будет причина сделать шоколад, Мияги, возможно, согласится.
Я хочу сделать шоколад с Мияги на День Святого Валентина и съесть его.
Для этого мне пришлось упомянуть имя Уцуномии.
«…Сэндай, ты собираешься дать шоколад Комацу?»
Мияги смотрит на меня с таким выражением лица, будто решает сложную задачу.
«Я не увижусь с Мио до следующей смены на работе, и в ближайшее время у нас нет планов встретиться, так что не дам.»
Первый шоколад, который я дала Мияги на День Святого Валентина, когда была школьницей, был «дружеским шоколадом» от Хамины и других. На второй День Святого Валентина «дружеский» исчез.
И теперь, в третий раз.
Это то, что я хочу дать только Мияги и получить только от неё.
Это глупо, но даже зная, что Мияги не чувствует того же, я хочу, чтобы мы вдвоём участвовали в этом банальном, уже надоевшем мероприятии — обмене шоколадом.
«Я тоже не планирую встречаться с Маикой в ближайшее время.»
«Понятно. Но я хочу шоколад, давай сделаем. Мияги, ты не любишь трюфели?»
«Ты будешь делать трюфели?»
«Если не хочешь, можем сделать что-то другое.»
«…Трюфели подойдут. Как их делать?»
Мияги подходит к раковине и берёт шоколад.
«Нужно нарезать этот шоколад, растопить, сделать ганаш, а потом обвалять в какао-порошке или покрыть шоколадом. Сначала я нарежу его, дай мне.»
Я беру шоколад у Мияги и начинаю мелко нарезать его ножом. Когда я нарезала около двух третей, Мияги, молча наблюдающая за процессом, наконец говорит.
«Сэндай. Шоколад, который продаётся в магазинах, делают из какао-бобов, да?»
«Да. …Ты что, хочешь сделать шоколад из какао-бобов?»
«Нет, но если мы просто растопим шоколад, не проще ли съесть его как есть?»
«Нет. Мы делаем трюфели, так что достань сливки из холодильника.»
Я не могу позволить ей съесть шоколад, который я купила специально для трюфелей. Не говоря ни слова, я даю Мияги следующее задание.
«Поставь сливки на огонь и выключи, когда закипят.»
Я объясняю пропорции и уровень огня и оставляю сливки на Мияги. Через некоторое время я слышу «выключила», выливаю сливки в миску с нарезанным шоколадом и перемешиваю лопаткой. Затем я прошу Мияги процедить смесь и ставлю её в холодильник охлаждаться.
«Сколько ждать?»
Мияги говорит скучающим голосом.
«Минут тридцать.»
«Не слишком долго?»
«Тогда охладим льдом.»
«Мне всё равно.»
Её холодный ответ заставляет меня задуматься, что делать, но Мияги сама начинает мыть кастрюлю.
«Сэндай, ты так любишь шоколад, что делаешь его сама?»
«Не то чтобы, просто ведь День Святого Валентина.»
«Тогда тебе нравится День Святого Валентина?»
«Ну, не то чтобы нравится, это просто один из праздников. Как Хэллоуин или Рождество.»
«Сэндай, ты любишь праздники.»
Я решаю охладить шоколад льдом, достаю его из холодильника и ставлю на стол.
В общей зоне витает сладкий аромат, подходящий для Дня Святого Валентина. Но вопросы Мияги не такие сладкие. Её вопрос «Тебе нравится?» сложен для меня, и я не знаю, правильный ли даю ответ.
Мне не нужно напрягаться из-за вопроса о том, что мне нравится, но мысли о «неприятных» и «приятных» вещах, которые Мияги заставила меня придумать, не выходят из головы.
Я опускаю взгляд на густой шоколад.
«…А тебе нравятся праздники?»
«Не очень.»
С этими словами Мияги, закончившая мыть посуду, исчезает из виду.
«Куда ты?»
Не отвечая на мой вопрос, Мияги возвращается с ложкой в руке. И, не колеблясь, опускает её в миску.
«Эй, Мияги. Что ты делаешь?»
Она должна слышать мой голос, но Мияги зачерпывает шоколад и подносит ложку ко рту.
«…Вкусно?»
Бессмысленно просить её выплюнуть, так что я спрашиваю её мнение.
«Угу.»
«Дай мне тоже.»
Я тянусь к ложке в её руке, но цель ловко ускользает.
«Нет. Я уже ела из неё, если хочешь попробовать, возьми новую.»
«Всё равно только мы будем есть, так что нормально.»
«Нет.»
«Тогда попробую прямо так.»
Я приближаюсь к Мияги, которая говорит только скучные вещи.
Она, наверное, понимает, что я хочу поцеловать её, но, держа ложку, она не закрывает глаза. Я подношу губы, но её глаза остаются открытыми, так что я закрываю свои. Однако, прежде чем наши губы соприкасаются, она наступает мне на ногу.
«Я уже попробовала, так что не надо.»
Скучно.
Неинтересно.
В прошлый День Святого Валентина я поцеловала её, чтобы она попробовала шоколад. Тогда в этом году я могу поцеловать её, чтобы попробовать сама.
Я забираю ложку у Мияги и хватаю её за руку. Затем черпаю шоколад концом ручки ложки и прижимаю к её ладони.
«Ты испачкала шоколадом.»
Я слышу её недовольный голос, но не извиняюсь.
Я приближаюсь к её испачканной ладони и медленно провожу языком. Я слизываю шоколад, испачкавший её ладонь, и прижимаю кончик языка.
Сладко.
Шоколад, смешанный со сливками, тает на кончике языка и исчезает.
Мияги резко зовёт: «Сэндай.»
Я сжимаю её руку сильнее, чем звучит её голос, и продолжаю лизать, даже когда шоколад заканчивается. Вкуса уже не должно быть, но тепло её тела слаще шоколада, и я прижимаю губы.
«Не веди себя как собака.»
Мияги пинает меня, как будто отшвыривает камень. Мне приходится поднять лицо, и она говорит что-то скучное.
«Помой руки.»
«Нет.»
Я тяну её руку, не отпуская.
«Это месть за прошлый раз?»
«Мияги, тебе ведь это нравится.»
Мы делали это много раз.
Потому что Мияги часто давала такие команды.
Так что сейчас не время злиться.
«…Сэндай.»
Мияги отрывает мою руку от своей.
«Что?»
«…Ты хотела дать шоколад кому-то на День Святого Валентина?»
Мияги, которая хотела помыть руки, не моет их и задаёт вопрос, которого я не ожидала.
«Ты имеешь в виду дружеский шоколад?»
«Нет.»
«Если бы это был такой шоколад, то нет.»
«Но?»
«А у тебя был кто-то?»
«Конечно, нет.»
«Правда?»
«Нет смысла врать. К тому же, Сэндай больше похожа на лгунью.»
«Правда.»
Я коротко отвечаю и возвращаю ложку Мияги, но она сразу же приближается, и я невольно уклоняюсь.
«Эй, Мияги. Я испачкаюсь.»
Моё случайное замечание, видимо, не понравилось ей, и Мияги смотрит на меня с недовольством.
Я отступаю на шаг от раковины и готовлюсь.
Наверное, она сделает то же, что и я.
И Мияги не станет прижимать ложку с остатками шоколада к месту, которое не страшно испачкать. Она наверняка выберет место, которое будет неудобно пачкать.
Я тихо зову: «Мияги», и испачканная ложка кладётся в раковину. Я расслабляюсь, но Мияги хватает мою руку и кусает за ухо.
«Ай!»
Я непроизвольно вскрикиваю.
Мочка уха, в которую она вцепилась, горячая.
Она кусает так сильно, что кажется, будто оторвёт её, и это больно. Действия Мияги всегда непредсказуемы.
Моё тело не успевает за неожиданными действиями, и боль ощущается сильнее, но тепло Мияги так близко, и я хочу удержать её, обнимая за спину. Но прежде чем я успеваю крепко обнять, она отпускает мою мочку и отдаляется.
«Когда ты научишься сдерживаться?»
«Я сдерживаюсь.»
«Сейчас?»
Мияги не отвечает на мой вопрос и смотрит на шоколад в миске.
«Сэндай. Шоколад уже готов?»
Её ровный голос заставляет меня вздохнуть.
«Ещё нет.»
Шоколад слишком мягкий или слишком твёрдый, чтобы скатать.
Я, как и Мияги, смотрю на шоколад в миске.