Идеал — это идти рядом.
Если это невозможно, то хотя бы на шаг или два впереди.
Если уж идти вместе, то такое расстояние было бы идеальным, но Мияги идёт на пять шагов впереди меня.
И притом с довольно высокой скоростью.
Не скажу, что она идёт медленно, как черепаха, но я бы предпочла, чтобы она шла в обычном темпе. Однако она не собирается меня слушать. Предложение «Может, пойдём помедленнее?», сделанное пять минут назад, было отвергнуто, как и просьба «Сбавь немного скорость», сказанная минуту назад.
Мияги продолжает идти по вечернему городу, не оглядываясь.
А я продолжаю идти за ней.
«... Я же сказала, что не нужно меня ждать.»
Слишком недовольный голос доносится с пяти шагов впереди.
«Когда я работала, мы шли домой вместе, разве не справедливо, чтобы и когда ты работаешь, мы тоже шли домой вместе?»
В новогоднюю ночь, когда я работала в том кафе, Мияги пришла, и мы пошли домой вместе. Поэтому сегодня я тоже хотела пойти с ней.
«Зачем тебе такая справедливость? Это бессмысленно.»
Мияги по-прежнему не оборачивается.
Я говорю с её спиной.
«Это не бессмысленно.»
«В чём же смысл?»
Мияги останавливается и поворачивается.
«Мне приятно.»
Конечно, я хочу, чтобы и Мияги было приятно. Но я понимаю, что это сложно.
«Мне не приятно.»
Мияги, как и ожидалось, говорит неприятные вещи и снова поворачивается ко мне спиной. Затем начинает идти с ещё большей скоростью.
«Эй, Мияги. Ты идёшь слишком быстро. Не нужно специально ускорять.»
«Это ты идёшь слишком медленно.»
На улице довольно много людей, но монотонный голос Мияги слышен отчётливо. Похоже, она не собирается сбавлять скорость. Мне ничего не остаётся, как бросать слова в её спину.
«Мияги, у тебя волосы растрёпаны.»
«Наверное, это ложь.»
Мияги холодно бросает это.
Хочется сказать, что это жестоко, но это была просто ложь, чтобы заставить её обернуться, так что она не ошибается.
«Да, это ложь. Холодный кофе был вкусным. У тебя была причина рекомендовать его?»
Я задаю вопрос молча идущей Мияги.
Если оставить её в покое, она вообще не будет говорить.
«С чего вдруг?»
«Мне интересно.»
На этот раз это не ложь.
Я просто не успела спросить в кафе, но мне было интересно, почему из всего меню она порекомендовала именно холодный кофе.
«Просто так.»
«То есть без причины?»
«... Мне показалось, что он тебе подойдёт.»
«Подойдёт?»
«Ну, типа, стильно.»
Мияги произносит неопределённую причину и продолжает идти, оставляя меня позади.
Она идёт быстро.
Может, она хочет поскорее вернуться домой и расслабиться, но это слишком быстро. Возможно, она действительно хочет оставить меня здесь и уйти домой.
«Мияги, подожди.»
«Не буду.»
«Разве в таких случаях не принято идти немного медленнее и наслаждаться разговором?»
«У меня нет такой культуры.»
Реакция Мияги слишком холодная.
Я не ожидаю, что разговор будет оживлённым, но хотелось бы, чтобы она не закапывала его в землю.
«Давай создадим такую культуру сейчас.»
Если мы вместе, я хочу поговорить с Мияги.
«Я устала и не хочу говорить.»
«Тогда я буду говорить одна, а ты просто слушай.»
Сделав предисловие, я спрашиваю её: «Сегодня ты была милой. Можно я ещё приду?»
«Нет. Больше не приходи.»
«Тогда в следующий раз можно прийти без предупреждения?»
«Нет, ни за что. И вообще, хватит задавать вопросы.»
«Почему?»
«Потому что придётся отвечать.»
«Тогда, может, задам ещё вопросов?»
«Сэндай, ты бесишь. Молчи до самого дома.»
Сказав это, Мияги делает большой шаг вперёд.
Её скорость увеличивается.
Я зову её: «Мияги», но она не смотрит на меня и не отвечает.
Мы приближаемся к станции, проходим через турникеты и выходим на платформу.
Подъезжает поезд, мы садимся.
Мияги молчит.
Мы молча едем, покачиваясь в поезде.
«Мияги.»
Можно было бы продолжать молчать, но я зову Мияги, которая стоит рядом.
Ответа нет.
Хотя поезд не сильно трясёт, я касаюсь её руки своей.
Мияги хмурится и смотрит на меня.
Затем тихо говорит:
«... О чём ты говорила с Мио?»
«В кафе?»
Это было давно для «только что», так что я уточняю.
«Да. Вы о ч-то разговаривали.»
«Мы говорили о том, какая ты милая.»
«Ты всегда говоришь такие глупости.»
Слегка низким голосом она шлёпает меня по руке. Я нарочито говорю: «Больно», и она отвечает: «Я не так сильно ударила.»
О чём мы говорили с Мио.
Мне приятно, что она хоть немного беспокоится об этом, но мне неприятно слышать имя Мио из её уст. Тем более, что Мияги, кажется, сблизилась с Мио.
Мио нравится Мияги.
Она тот человек, который сразу же приглашает людей на встречи, но на эти встречи не приходят «плохие» люди. Мио не любит таких. Поэтому, если Мио рядом с Мияги во время работы, она не подпустит к ней «плохих» людей.
Это, конечно, хорошо, но мне не нравится, что Мио всегда рядом с Мияги на работе.
«— Мияги, ты вроде как сблизилась с Мио, да?»
Я говорю это, не глядя на неё, и слышу сухой ответ: «Нормально.» Затем добавляются нежелательные слова.
«... Но она добрее, чем я думала.»
«В чём это проявляется?»
Мой голос становится ниже, чем обычно.
«Во многом. Когда я принесла тебе воду, Ното-сан тоже ушла.»
«Ушла?»
«Мио сказала, что Ното-сан сразу вернётся на своё место, так что можно принести воду. Я не верила, но так и произошло.»
«Мио так сказала?»
«Да. Мио смеялась и говорила, что предупредила Ното-сан не приближаться к Сиори-тян.»
«Понятно.»
Разговор прерывается, наступает тишина.
За окном проплывают пейзажи, видна привычная платформа, и мы выходим из поезда, в котором ехали недолго.
На тротуаре нет Мике-тян.
Эта дружелюбная кошка почему-то почти никогда не появляется, когда рядом Мияги. Хотелось бы, чтобы она появлялась ради Мияги, которая любит животных, но сегодня это желание, похоже, не сбудется.
Я смотрю на чёрную кошку, идущую рядом.
Она настолько похожа на кошку, что её можно классифицировать как кошку, но, в отличие от Мике-тян, она крайне недружелюбна ко мне.
Я знаю, что она такая, но иногда хочется, чтобы она разделила дружелюбие Мике-тян, которая позволяет гладить её живот сколько угодно.
Например, сейчас я хочу, чтобы Мияги стала такой же дружелюбной, как Мике-тян.
Я подстраиваюсь под шаг Мияги и касаюсь её плеча.
«Мияги. ... Можно взять тебя за руку?»
«Нет.»
Недружелюбная чёрная кошка не позволяет даже прикоснуться к руке, не говоря уже о животе.
«Тогда давай я тебя сфотографирую.»
Я хватаю её за одежду и тяну.
Её скорость снижается, и она смотрит на меня.
«“Тогда” — это странно. Откуда у тебя фотоаппарат?»
Мияги явно не в настроении, и её голос низкий.
Фотографии не забирают души и не отражают что-то вроде души. Они просто показывают Мияги такой, какая она есть, и в них нет ничего зловещего, но она крайне не любит фотографироваться.
«На память о том, как я пришла к тебе на работу. Я хотела сфотографировать тебя на работе, но знала, что ты точно разозлишься.»
Может, лучше не фотографировать Мияги, если думать о её чувствах, но я хочу сохранить больше воспоминаний с ней в материальной форме. Я и так иду на компромисс, так что хочу, чтобы она разрешила мне иногда фотографировать.
«Это естественно. Я бы разозлилась.»
«Поэтому я не фотографировала тебя на работе. Вместо этого можно сейчас?»
Я достаю телефон из сумки и показываю ей.
«Нет.»
«Это же просто память.»
«Это точно не память.»
«Тогда хотя бы руку?»
«Руку?»
«Да, руку. Мияги, протяни руку.»
Я улыбаюсь и смотрю на неё, а она смотрит на меня с недоумением.
Она явно не собирается протягивать руку.
Я останавливаюсь, хватаю её за запястье и слегка трясу.
Наши руки, резко поднятые, направлены к заходящему солнцу.
Моя рука и рука Мияги освещены светом.
Щёлк.
Телефон, который я держу одной рукой, издаёт приятный звук, и день, когда я пришла на работу Мияги, сохраняется.
«Память на сегодня. Потом отправлю тебе.»
Я отпускаю её руку и убираю телефон, прежде чем она успевает его забрать.
«Это было нечестно.»
Мияги говорит это с досадой и шлёпает меня по руке.
«Ну и что.»
«Не “ну и что”. Сэндай, ты правда бесишь.»
Фьють.
Кажется, я слышу этот звук, когда Мияги делает резкий шаг и направляется домой.
Мияги, которая была рядом, уходит на пять, нет, десять шагов вперёд.
Поэтому я увеличиваю скорость, чтобы она не оставила меня.