Обычное утро.
Обычная я.
Обычное…
«Доброе утро».
Всё-таки кажется, что сегодня всё иначе.
Доброе утро.
Доброе утро.
Доброе утро.
Доброе утро.
Доброе утро.
Повторяю снова и снова.
Одно-единственное чувство превратило обычное утро в нечто странное, и сколько ни репетируй — «доброе утро» не звучит как надо.
Встаю с кровати, касаюсь четырёхлистного клевера на груди.
Сжимаю кулак. Медленно разжимаю.
Чувство, которое я растила и прятала в глубине сердца, — всего два слога. Но эти два слога точно изменят меня и Мияги. Поэтому я всегда считала, что их нельзя произносить.
Но вчера вечером я их всё-таки сказала.
— Нравлюсь.
Освобождённое чувство точно дошло до Мияги, и я провела бессонную ночь.
«Доброе утро».
Голос, кажется, дрожит. И хрипит.
То, что вчера получалось легко, сегодня не выходит. Если бы я не сказала «нравлюсь», утро было бы как всегда. Но даже вернувшись в вчерашнее утро, я бы, наверное, сделала то же самое.
Вчерашний выход с Мияги был очень весёлым.
Я поняла, что она сделала этот день ради меня — ради того, что мне нравится. Это укрепило мои чувства и сделало неудержимым желание сделать Мияги только своей.
Но, возможно, я должна была больше уважать её чувства. Я шла медленно, чтобы не оставить её позади, а в итоге прыгнула на десять, двадцать шагов вперёд.
За дверью страшно.
Пора готовить завтрак, но Мияги, скорее всего, не в общей зоне. Она должна быть в своей комнате, но мне кажется, что её там нет.
Вдыхаю. Выдыхаю.
Макияжа ещё нет, но я переоделась.
Волосы — обычный полухвост, ожерелье и серёжки от Мияги на месте.
Всё в порядке.
Я другая, не как вчера, но всё ещё та же.
Открываю дверь и выхожу в общую зону.
Мияги нет.
Иду к входу, смотрю на обувь.
Мияги дома.
Подхожу к её комнате.
Вдыхаю. Выдыхаю.
Хочу постучать — рука замирает.
Как только дверь откроется, Мияги может убежать от меня. Я знаю, что она там, но боюсь, что, увидев моё лицо, она выскочит за дверь и исчезнет.
Чувство «нравлюсь» несправедливо.
Оно кружит и тебя, и другого, и не подчиняется.
Сказать «нравлюсь» — не конец, а начало долгого пути. Но это время нужно мне, чтобы заставить Мияги сказать, что любит меня.
Собираюсь с духом и стучу.
Раз, два.
Голоса Мияги не слышно.
Дверь не открывается.
Стучу ещё раз и зову: «Мияги».
Через паузу слышу: «Не волнуйся, я здесь». Дверь открывается.
«…Доброе утро», — бормочет Мияги, не глядя на меня.
«Доброе утро», — весело отвечаю и добавляю: «Пойдём есть. Сейчас приготовлю».
«Помогу», — тихо говорит она, но не выходит из комнаты.
Обычно я бы взяла её за руку и сказала: «Выходи», но сегодня я колеблюсь.
Мияги смотрит на меня.
Я набираюсь смелости и тяну руку. Мияги отступает на шаг.
«Всё в порядке. Я просто сказала вчера, что ты мне нравишься. Ничего не изменилось».
Это ложь.
Сегодня не как вчера.
Но я хочу, чтобы Мияги вела себя как обычно, поэтому лгу.
«Не в порядке… Ничего не может остаться прежним».
«Всё в порядке».
Я касаюсь её протянутой рукой.
Её тело вздрагивает, но она не убегает.
Тепло передаётся.
«Я просто хочу сказать, что ты мне нравишься. Тебе ничего не надо говорить».
Я улыбаюсь и касаюсь её серёжки с плюмерией.
И прижимаюсь губами к её губам.