После уроков из-за начавшегося днём дождя пропала всякая охота гулять, и я двинулась домой. К моменту, когда дошла до станции рядом с домом, небо затянуло ещё более плотными тучами, стало совсем темно, а дождь усилился.
Дождь не люблю.
Из-за влажности причёска не ложится, как надо, а брызги грязи с каблуков лоферов пачкают тёмно-синие носки.
Ещё это ощущение, когда грязь на икрах высыхает и кожу стягивает — просто отвратительно.
Эх, тащиться под дождём домой — лень. Мокнуть вообще ненавижу.
Хотя всё равно уже только домой.
Обычно я иду кратчайшим путём, но в переулке, которым хожу, асфальт неровный, и там образуются огромные лужи.
Сегодня лучше сделать крюк, но идти по главной улице — так и решила.
Пан — раскрыла любимый зонт и вышла со станции. Крупные капли безжалостно барабанили по зонту.
На перекрёстке главной улицы загорелся красный, и я остановилась.
Тут оживлённое движение, поэтому красный сигнал — это надолго. Каждый раз думаю: вот бы построили пешеходный мост.
Вздохнув, я невзначай глянула на другую сторону — и увидела девушку-старшеклассницу в такой же форме, с зонтом.
Тёмно-синий блейзер.
Галстук синий — значит, третьеклассница, как я.
Плиссированная клетчатая юбка едва прикрывает колени, на ногах низкие All Star.
В одной руке — длинный жёлто-зелёный пакет, на груди — большой чёрный рюкзак, который она держит спереди.
Зачем рюкзак спереди? Присмотрелась — и сразу поняла: это не рюкзак.
Слинг. Из него торчат короткие ножки с двух сторон.
Это… малыш?
«…Серьёзно…?»
Невольно посмотрела на лицо девушки и в панике спряталась за зонтом.
Всё в порядке, она меня ещё не заметила.
Сердце заколотилось как бешеное.
Пожалуйста, пусть это ошибка.
Но я столько раз смотрела на это лицо — перепутать невозможно.
Неужели… Касэ Мицуки…?
В голове всплыл слух, который рассказала Маки. Про ребёнка у Касэ Мицуки.
Это правда?
Нет, быть не может.
Она ни разу не пропускала школу.
К тому же худая — если бы живот, сразу бы заметили.
Тогда чей это ребёнок…?
Осторожно приподняла зонт.
На другой стороне перекрёстка стояла она — бледная, опустившая голову Касэ Мицуки.
Присмотрелась.
На большом жёлто-зелёном пакете — фото малыша. Похоже, подгузники.
На локте, которым она держала зонт, болтались два больших пластиковых пакета, врезаясь в тонкую руку — смотреть больно.
Недалеко есть аптека — может, оттуда?
Даже издалека видно: она выглядит вымотанной.
Хм…
Не лицо цветущей старшеклассницы. Как у зарплатного клерка в утренней электричке — ни капли жизни.
Загорелся зелёный.
Касэ Мицуки медленно пошла мне навстречу.
Походка немного неуклюжая.
Худенькая, с ребёнком на груди и кучей покупок — не слишком ли много? — так и хотелось сказать.
На середине пешеходного перехода она слегка качнулась — и я инстинктивно схватила её за руку.
«Ты в порядке?»
«А… Асами-сан?»
Её большие кошачьи глаза широко раскрылись, и наши взгляды встретились.
Наконец-то.
Наконец-то она на меня посмотрела.
«…Дождь идёт, а с таким количеством вещей одной тяжело. Дом близко? Дотащу до дома».
Не касаясь темы ребёнка в слинге, я сказала.
Игнорируя её растерянное лицо, выхватила у неё пакеты.
«Асами-сан, всё нормально. Мой дом совсем рядом».
«Если рядом — тем более не отказывайся. Мой тоже недалеко, так что нормально. Пошли, сигнал уже мигает».
Сигнал замигал, раздался звук, я развернулась посреди перехода и пошла обратно.
Касэ Мицуки, растерянная, просто шла за мной.
Перейдя дорогу, я еле успела — сигнал стал красным, — и обернулась к ней.
«Дом в какую сторону?»
«…Асами-сан, ты добрая. Спасибо».
«Ну да, я же отличница».
С закрученными концами длинных каштановых волос, пирсингом в ушах и расстёгнутой формой я ни с какой стороны не выглядела как отличница, но Касэ Мицуки лишь неловко улыбнулась.
Улыбка фальшивая — ужасно неумелая. Но милая.
«…Кстати, ты знаешь моё имя. Удивилась».
Мы в одном классе, так что знать нормально, но не думала, что Касэ Мицуки когда-нибудь назовёт меня «Асами-сан».
«Знаю, Асами-сан очень заметная. Но говорим впервые, да?»
«…Так ли?»
Нет, не впервые.
Мы говорили в день церемонии поступления — совсем чуть-чуть.
Ты, может, забыла.
Пробормотала про себя и пошла в ногу с Касэ Мицуки.
Пластиковые пакеты врезались в ладони. Зачем столько покупок одной?
Вопросов куча. Но есть и то, о чём не хочется спрашивать. Поэтому я просто молча шла.
«…Асами-сан, ты ничего не спрашиваешь».
Она посмотрела, словно проверяя.
Лицо — не понять, враг или друг.
Как настороженная кошка, у которой шерсть дыбом.
Я же не съем, чего боишься?
Хотя да. Сама знаю — выгляжу ярко, да и рост выше среднего, может, давлю.
«…А можно спросить?»
«Да. Спрашивай. Не хочу, чтобы неправильно поняли».
В её решительном взгляде я чуть расслабилась.
Посмотрела на малыша, который мирно спал у неё на груди.
Пухлые щёчки, как снежные дайфуку. Спит счастливо.
Длинные ресницы — чем-то похожи на Касэ Мицуки.
Она заметила мой взгляд и слегка задержала дыхание.
Я заглянула в её чёрные глаза, которые были ниже моих.
«…Зачем в такой дождь столько всего накупила? Сегодня распродажа?»
Не тот вопрос, которого она ждала, — Касэ Мицуки удивлённо распахнула глаза.
Так неожиданно?
Но я не спрошу. Если ты не хочешь говорить.
И никому не расскажу.
У меня нет ни капли злобы.
Я так хотела, чтобы ты посмотрела на меня этими глазами.
Касэ Мицуки, которую я только и делала, что разглядывала со стороны, теперь идёт рядом и говорит со мной.
От одного этого я на седьмом небе.
Я думала, так и пройдёт время без единого пересечения, и мы закончим школу.
Смирилась. Просто тайно, но всегда о ней думала.
Мой секрет, который никому нельзя рассказать.
Я, тайно представляющая любовь с ней.
Думала, этот секрет так и останется невысказанным, настоящие чувства запертыми, и первая любовь увянет и засохнет.