Мне приснился сон.
Я сидела одна в тёмном кинотеатре без входа и выхода перед огромным экраном.
На пустом белом экране постепенно проступали фигуры.
Длинные чёрные волосы, колышущиеся на весеннем ветру. Она улыбалась мне, моложе, чем сейчас, такой, какой я впервые влюбилась в неё в студенчестве.
Обрывочные кадры сменяли друг друга и исчезали.
Так это мои воспоминания…
День, когда я впервые встретила Юи-сан в аэропорту. Её улыбка была так прекрасна, что я загляделась.
Я сидела на пассажирском сиденье блестящего чёрного автомобиля, любуясь её идеальным профилем по пути домой.
Её глубокие чёрные глаза, прямой нос, мягкие, красиво очерченные губы, тонкая линия подбородка — всё притягивало взгляд.
Это было так ярко, что до сих пор запечатлено в моей памяти. Настолько потрясающая встреча.
Ночи, когда я не могла спать от тоски по дому, а она оставалась со мной.
Сладкий вкус горячего молока с мёдом.
Когда мне было одиноко, она всегда нежно обнимала меня.
Когда я говорила, что голодна, она смеялась и готовила ночной перекус.
Я любила смотреть на её профиль, пока она стояла у плиты с хайболом в руке.
Наш первый поцелуй с ароматом грейпфрута.
Ночь после ссоры, когда я впервые почувствовала щемящую тоску и одиночество.
Огромный кит в океанариуме. Брызги воды, сверкающие на летнем солнце. Солёный вкус моря.
Ночь летнего фестиваля, фейерверки в отеле. Аромат её духов, когда она обнимала меня.
День, когда я остановила её, уходящую из дома, и впервые сказала: «Не уходи».
Рождество, когда она подарила мне своё драгоценное ожерелье.
Планетарий, где мы обещали однажды поехать туда, где звёзды сияют ярче.
Ночь, когда мы впервые слились телами, сладкая и щемящая.
И… её отчаянное лицо, когда я крикнула: «Я тебя ненавижу».
Накануне расставания — сила её объятий и холодные слёзы, говорящие о боли красноречивее слов. Я всё ещё их чувствую.
Воспоминания, как дайджест, мелькали на экране и исчезали. Это осколки моих драгоценных моментов.
Похоже на калейдоскоп жизни, подумала я, балансируя между сном и реальностью.
Любовь, от которой забываешь, как дышать.
Любовь, полная слёз, криков и ран.
И всё же… Встреча с тобой — величайшее счастье моей жизни.
Экран внезапно гаснет.
Подожди. Пожалуйста, не заканчивай здесь. У этой истории есть продолжение. Мы всё ещё гонимся за ним.
Я хочу увидеть больше, но кто-то зовёт меня.
Когда свет экрана меркнет, и тьма поглощает всё, кто-то крепко сжимает мою руку.
---
Незнакомый белый потолок врезается в глаза, и я понимаю, что это не мой дом.
Спустя миг острая боль пронзает голову и всё тело, и я невольно стону.
«Каната…!»
Не понимая, что произошло, я поворачиваю взгляд на голос.
«Юи-сан…?»
Я тихо зову её, но голос срывается в хрип.
Моя левая рука тёплая — её крепко сжимают. Как долго она держала её? Ладонь влажная от пота.
Юи-сан с красными глазами стоит рядом.
Утром она была в безупречном костюме, но теперь рукава её белой блузки задраны, ткань мятая и мокрая от слёз, почти прозрачная.
С каждым моим морганием крупные слёзы текут по её щекам, стекая по подбородку и падая капля за каплей.
Почему она плачет? Я хочу вытереть её слёзы, тянусь к её щеке, но рука тяжёлая, локоть болит, и я морщусь от боли. Рука бессильно падает на одеяло.
«Юи-сан, как… совет?»
Она качает головой.
«Это неважно. Ты упала с лестницы… Сказали, что тебя увезли на скорой, и я…»
Я чётко помню, как говорила с Китагами-сан на запасной лестнице.
Он оттолкнул мою руку, я потеряла равновесие… Так я упала с лестницы.
Дальше воспоминания отрывочны и расплывчаты.
За окном смеркается, в палату льётся закатный свет.
Неужели она сбежала с совета?
Это же был важный день.
Юи-сан вытирает слёзы рукавом, продолжая плакать.
«Глаза совсем красные. Вы… всё время плакали?»
«Я… боялась. Врач сказал, что ничего страшного, но всё равно…»
«Юи-сан, пожалуйста, не плачь».
Она лучше всех знает боль потери близкого.
Как сильно я заставила её волноваться своей неосторожностью?
Сердце сжимается, и я сама готова заплакать.
Я хочу обнять её, но, похоже, при падении я ушибла и поцарапала всё тело, кроме головы, и не могу пошевелиться.
«Прости, что испортила важный день…»
«Нет. Главное, что ты цела. Я так рада… Ты была с Синдзи, да? Если он что-то сделал, я сразу в полицию…»
«Нет, он не виноват».
Я не защищаю его, это правда. Он только оттолкнул мою руку, не толкал меня. Я просто покачнулась.
Я помню, как он пытался поймать меня. Это точно не было намеренно. Просто несчастный случай.
«А вы… правда в порядке? Бросить совет на середине…»
«Всё нормально. Я сказала отцу, что ты ранена, и ушла. Юки-нии тоже сообщила».
«Понятно…»
Вот я натворила. Такой шанс на семейный ужин, а я всё испортила.
Надо рассказать Юи-сан о словах Китагами-сан. Я пытаюсь сесть, но она тут же прижимает мои плечи, останавливая.
«Каната, нельзя вставать. Ты теперь в больнице».
«Что? В больнице? Это же просто травма…»
«Не просто. Посмотришь в зеркало — удивишься. Всё тело в синяках. Хорошо, что кости целы…»
Я касаюсь головы. Думала, просто шишка, но, похоже, травмы серьёзнее.
«Вот как… Простите, что в такой занятый день… Юи-сан, послушайте, насчёт Китагами-сан…»
В этот момент раздаётся стук, и дверь палаты открывается. Я с трудом поворачиваю шею к двери.
Там стоит высокий мужчина в дорогом чёрном костюме в полоску.
На груди значок группы Ичинозе. Чёткие брови, зачёсанные назад блестящие чёрные волосы. Лицо, как у добермана, суровое.
«Отец…»
«Что…»
Он тихо закрывает дверь и смотрит на меня. Его глаза того же цвета, что у Юи-сан.
Я вспоминаю старую фотографию, которую показывал мой отец.
Это… отец Юи-сан.
Я пытаюсь сесть, чувствуя, что лежать невежливо, но Юи-сан снова прижимает мои плечи.
«Каната, я же сказала, не вставай».
«Н-но… Простите, что лежу, президент Ичинозе…»
«Не переживай об этом. Мне жаль, что ты пострадала на работе. Допустить травму дочери Аодзавы… Мне стыдно перед ним».
«…Нет, это моя неосторожность».
Его черты сначала показались устрашающими, как у охотничьей собаки, но в разговоре он мягок.
Всё-таки он отец Юи-сан и Юкия-сан. Это немного успокаивает.
Президент Ичинозе смотрит на Юи-сан. Заметив её красные от слёз глаза, он расслабленно улыбается и взъерошивает ей волосы.
«Что за лицо, позор. Юи, если ты такая слабая, Каната-чан тоже будет волноваться. Соберись».
«…Перестань, отец».
Юи-сан раздражённо отмахивается. Я невольно улыбаюсь, увидев их семейное общение.
«Президент Ичинозе, простите, что из-за меня сорвались совет и ужин…»
Пожалуйста, не ругай Юи-сан. Я смотрю на него с мольбой.
Я знаю, как важен совет. Это итог года, и уход президента посреди него имеет последствия.
«…Да, как президент, ты должен иногда ставить работу выше личного. Но я не виню Юи, не волнуйся. У каждого есть то, что важнее работы. Я… слишком хорошо это знаю».
Моё сердце кольнуло. Я вспоминаю рассказ Юи-сан о смерти её матери.
В тот день у её отца была важная встреча. Он не смог вернуться к больной семье, и по дороге в больницу машина, которую вела мать Юи-сан, попала в аварию.
Его отсутствие не было прямой причиной. Объективно, это случайность.
Но человек не может не сожалеть о своих поступках. Как сильно он винил себя за приоритет работы.
Поэтому, думаю, он не станет винить Юи-сан.
«И ещё… После совета пришёл Синдзи-кун. Он рассказал мне всё о вас. Честно, я в растерянности. Трудно поверить».
Кровь отхлынула от лица.
Он опередил нас. Я сжимаю губы от досады.
Китагами-сан не понимает, как подло раскрывать чужую ориентацию.
Ярость окрашивает всё в красный цвет.
Юи-сан опускает голову, не поднимая глаз.
Я не знаю, как Китагами-сан рассказал о нас президенту Ичинозе.
Но я хотела, чтобы Юи-сан сама это сделала.
Президент Ичинозе продолжает спокойным низким голосом, успокаивая нас:
«…Конечно, я не буду судить, выслушав только одну сторону. Каната-чан, когда поправишься, поговорим ещё раз. Юи, ты согласна?»
«Отец».
Юи-сан крепко сжимает мою руку и поднимает взгляд.
«…Я серьёзна».
Президент Ичинозе молча смотрит ей в глаза. Я не могу понять, одобряет он или осуждает.
«Понимаю. Об этом позже. А пока дай ей отдохнуть. И связалась ли ты с Аодзавой? Он точно волнуется. Сотрудник пострадал на работе — выполняй долг президента».
Юи-сан послушно кивает на его спокойный тон.
«И ещё… После разговора с Синдзи-кун я говорил с Юкией. Он просил выслушать вас, даже поклонился».
Юи-сан резко поднимает голову.
Юкия-сан сделал это ради нас. Моё сердце теплеет.
«…Сколько лет я не говорил с Юкией. Я был рад. Твой отец тоже умел соединять людей, и вы с ним очень похожи. Каната-чан, это благодаря тебе. Спасибо».
«Нет, я ничего не…»
Я пытаюсь возразить, но он мягко улыбается. Я думала, Юи-сан похожа на мать, но эта улыбка — её.
«Ладно, не буду задерживаться, возвращаюсь в компанию. Юи, позаботься о Каната-чан».
«…Да, поняла».
Юи-сан, всё ещё сжимая мою руку, кивает один раз.