Утро воскресенья.
В итоге, устав и не сходив за покупками, мы с Тикасой направлялись к станции за завтраком.
Наши отношения точно изменились прошлой ночью.
Поэтому мы были немного осторожны: на пути к станции не держались за руки и не шли под руку.
«Думаю… взять каре-пан, ки-ма-каре-пан и варёное яйцо с кари?»
«…Ты не боишься переесть? Каре-пан ведь жареное».
«Хм, я не знаю, что такое тяжесть в желудке».
«Хи-хи, завидую».
Тикаса выбрала сэндвич с лососем и маскарпоне, а я, как и планировала, взяла каре-пан и шоколадный корнет в качестве десерта.
С утра мы уже могли общаться как обычно.
Хотя вчерашнее не поднимали, ритм разговоров вернулся к естественному, что казалось странным.
Улыбающаяся Тикаса всё ещё такая милая.
Но я просто покупаю завтрак, и немного раздражает, когда на меня смотрят с удивлением.
«Вообще, не ты ли ешь слишком мало? А ещё… — о».
Пока я шла, покачивая пакет с хлебом, мой взгляд встретился с ученицей Сакураги, вышедшей со станции.
«Юки».
Юри, с большой спортивной сумкой, смотрела на нас.
«Доброе утро».
«…Доброе утро».
Я ответила на приветствие, но тут же отвела взгляд.
«Помнишь, что я тебе говорила?»
«Да, конечно».
Я могу ранить кого-то своими действиями. Юри просила меня хорошо об этом подумать, и её слова крепко засели в памяти.
Но я делаю прямо противоположное её просьбе.
«Ну, прошло всего две недели, и, думаю, ничего не изменилось, но хоть немного…»
«Точно. Ничего не изменилось».
Отвечать Юри стала не я, а Тикаса.
Она потянула меня за руку и прижала к своей груди.
Много слов не понадобилось.
«Ничего не изменилось. Это проблема меня, Рейры и Юки. И то, что Куруме-сан не имеет к этому никакого отношения, тоже не изменилось».
«— Я не спрашивала Аоми-сан».
Тикаса отвечала спокойно, и Юри тоже сохраняла ровный тон.
Но я заметила, как сильно Юри сжала ручку сумки, что ногти впились в кожу.
«Поняла примерно. Эй, Юки?»
«Да!»
«На этот раз мы спасём Юки».
Сказав это, Юри быстро пошла в сторону школы.
Она ни разу не оглянулась, но Тикаса всё время держала мою руку.
Начало недели, понедельник.
Первый день итоговых экзаменов.
Мы с Тикасой разошлись по своим классам.
Несмотря на вчерашний разговор с Юри, я предчувствовала, что сегодня мы будем общаться как обычно.
Перед началом уроков.
Я с зонтом, украшенным узором, похожим на английскую газету, вошла в класс, который не был моим.
Увидев меня из дверного проёма, Саяма Рейра вышла из-за парты в коридор.
«Что случилось?»
Саяма-сан знала только о том, что её мама приходила в школу, поэтому её тон казался неловким, с ощупью.
Но моя позиция теперь другая.
«Принесла вернуть то, что взяла на прошлой неделе».
«А…»
Должно быть, из-за её профессии, связанной с голосом, воздух изменился после моих слов.
Она перестала замечать проходящих учеников, её поза стала напряжённой, как перед боем.
Короткие слова и выражение лица источали давление, от которого я могла бы дрогнуть.
Но мне не было страшно.
Поэтому, протягивая зонт и улыбаясь с гордо поднятой головой, я сказала:
«Зонт возвращаю. Спасибо».
Саяма-сан медленно взяла зонт.
Она не могла не понять смысл моих слов.
«…Спасибо, что принесла».
За улыбкой скрывалась лавина гнева, но она сказала лишь это и вернулась в класс.
Освободив руки, я медленно пошла по коридору к своему классу.
Первый предмет первого дня экзаменов — древняя литература.
Случайно, тот же предмет, на котором я впервые заговорила с Тикасой.
«— Я точно не отдам тебя».
Я тихо прошептала это, ускоряя шаг.