Сэндай-сан весь день находится в поле моего зрения.
Это естественно, ведь мы живём вместе, но с начала летних каникул она почти всё время проводит дома, так что времени, проведённого вместе, стало больше, чем раньше. Во время золотой недели мы тоже часто оставались дома вдвоём, но сейчас мы проводим вместе ещё больше времени.
Короче говоря, Сэндай-сан рядом.
Сейчас мы должны были играть в игру, но Сэндай-сан бросила контроллер и прижалась ко мне плечом. Но когда часть её тела касается меня, я чувствую себя спокойнее, так что не хочу отодвигаться.
«Сэндай-сан, ты не пойдёшь гулять с друзьями?»
У неё же есть подработка репетитором, и она иногда гуляет с друзьями, так что я не ожидала, что она будет проводить почти всё время дома, кроме работы.
«Не пойду. У тебя ведь нет планов, да?»
«Я уже говорила, что нет».
«У меня тоже. У меня только планы с тобой».
Она говорит что-то, что может быть как правдой, так и ложью, и прижимается ко мне. Наши плечи и руки, которые уже соприкасались, становятся ещё ближе, и место, где мы касаемся друг друга, нагревается.
«Сэндай-сан, тебе не жарко?»
Обычно в этой комнате прохладно.
Точнее, кондиционер работает так сильно, что мне даже холодно. Но последние три дня температура стала немного выше, чем обычно.
«Я одета легко, так что всё в порядке».
Сказав это, Сэндай-сан вытягивает свои белые ноги.
Действительно.
В отличие от меня, она носит шорты, и выглядит очень легко. Я протягиваю руку и касаюсь её бедра, и её тело слегка вздрагивает.
«Тебе не холодно?»
Раньше я бы жаловалась на холод или сама повышала температуру, но это комната Сэндай-сан, а не моя. Я должна уважать её желания, и если температура не настолько низкая, чтобы я простудилась, я не жалуюсь.
К тому же сейчас мне больше нравится, когда кондиционер работает чуть сильнее, чем нужно. При такой температуре Сэндай-сан сразу прижимается ко мне. И когда она рядом, комната, которая для меня немного холодна, становится комфортной.
Я так думала, но, похоже, для Сэндай-сан не имеет значения, что температура стала выше, чем обычно. Несмотря на то, что она легко мёрзнет, она без проблем прижимается ко мне.
«Это твоя комната, так что можешь установить температуру, как тебе нравится».
Я провожу рукой по её бедру.
Не знаю, это моя ладонь или нога Сэндай-сан, но она кажется тёплой.
«Тогда оставим как есть».
Сэндай-сан тихо говорит и берёт мою руку, лежащую на её бедре. Теперь я явно чувствую её тепло, и наша соединённая рука становится немного горячей.
«Продолжим игру?»
Я смотрю на брошенный контроллер.
«Я не могу выиграть, так что хватит. Сдаюсь».
«Тогда давай займёмся чем-нибудь ещё».
«Чем ещё?»
«Ты решай».
Я пытаюсь высвободить свою руку, но Сэндай-сан тянет её обратно. Она крепко сжимает мою руку, и, прежде чем я успеваю пожаловаться, она закрывает мне рот своими губами. Она прижимается ко мне так сильно, что граница между нами становится размытой, затем медленно отрывается.
С начала каникул она целует меня, как будто это само собой разумеется. Я не против этого, и сама сказала, что можно целоваться, если не переусердствовать, но её бесцеремонность меня раздражает.
«Я имела в виду не это. Зачем ты сразу целуешь меня?»
«Ты не хочешь?»
Сэндай-сан говорит тихо.
«Мне не нравится, как ты это говоришь».
«Тогда сказать, что я хочу поцеловать тебя?»
«Это тоже не то».
«Тогда как мне сказать?»
«Вообще, зачем ты всегда говоришь такие странные вещи?»
«Ты сама спросила».
«Даже если так, я не хотела, чтобы ты говорила такое».
Я вытягиваю ноги, как Сэндай-сан, и пинаю её за лодыжку.
«Больно».
Она преувеличивает, хотя я пинаю её не сильно, и я пинаю её ещё раз в знак протеста. Она крепко сжимает мою руку.
Я смотрю на её лицо, и она сразу же приближает свои губы, чтобы поцеловать меня. Но её губы быстро отрываются. Даже если я сжимаю её руку в ответ, её губы больше не прикасаются ко мне. Я пинаю её ногу и отпускаю её руку.
Находиться на таком расстоянии, чтобы касаться её, стало для меня естественным, и я начинаю думать, что соприкосновение частей наших тел — это нормально. Для меня стало обычным делом, что Сэндай-сан находится в поле моего зрения, и я даже хочу запереть её в своих глазах. Наверное, это потому, что она делает всё, чтобы заставить меня так думать, а не потому, что я изменилась.
— Хочется так думать.
Сейчас я хочу снова поцеловать её, потому что Сэндай-сан научила меня, что можно целоваться без особой причины. Точнее, она не научила меня, но, наблюдая за тем, как она целует меня, как будто это само собой разумеется, я поняла, что искать причину для поцелуя — это глупо.
Сэндай-сан слишком сильно вмешивается в то, что составляет меня.
Многое во мне и вокруг меня было дано мне Сэндай-сан. Желание целоваться, ощущение тепла другого человека, этот дом, отношения соседок по комнате, серёжки — всего этого у меня не было бы, если бы не Сэндай-сан.
«Мияги».
Сэндай-сан зовёт меня мягким голосом.
«Что?»
«Не хочешь взять меня за руку?»
«Уже не хочу».
Когда я говорю это холодно, Сэндай-сан откидывается на кровать.
Наши плечи, которые были вместе, отдаляются, и одна сторона моего тела становится одинокой.
Сэндай-сан действительно злая.
Она всегда берёт меня за руку или прижимается ко мне, даже если я говорю, что не хочу, но в такие моменты она спокойно отдаляется и не возвращается. Я не понимаю, о чём она думает.
Я узнала о ней то, что, вероятно, не знают другие, но этого недостаточно, чтобы удовлетворить моё желание узнать её лучше. Я хочу знать о Сэндай-сан больше, чем сейчас. Она слишком сильно вмешивается в мою жизнь, и если я не смогу узнать её, то тревога, которая исчезла и вернулась в тот день, не уйдёт.
Я хочу перестать думать о том, что Сэндай-сан может стать ближе с Майкой, чем со мной, и начать встречаться с ней наедине, или что она может сблизиться с кем-то, кого я не знаю, и привести этого человека в наш дом.
«Сэндай-сан».
Я шлёпаю её по тыльной стороне руки, лежащей на полу.
«Что?»
«Рука».
Я кладу руку на её бедро.
То, что у меня в голове, не передать, если не сказать вслух.
Поэтому я стараюсь выразить хотя бы часть своих мыслей, хотя понимаю, что у меня не очень хорошо получается. И я не думаю, что смогу продолжать это долго. Сейчас мои плечи напряжены, и голова кажется тяжёлой, как будто на затылке лежит камень.
То, что легко сделать с другими, становится сложнее, когда дело касается Сэндай-сан. Это как игра, которую невозможно пройти — даже просто выразить свои мысли кажется трудным.
«Ты об этом?»
Сэндай-сан берёт мою руку и, не спрашивая, прижимает свои губы к моей щеке.
«Мияги».
Сэндай-сан зовёт меня голосом, который, кажется, передаёт её тепло. Мне кажется, что тепло от её руки, с которой мы соединены, проникает через кожу и нагревает кровь в моих венах.
Я медленно смотрю на неё, и она целует меня в очередной раз сегодня. Но её губы быстро отрываются, и её рука становится горячее. Пальцы Сэндай-сан слегка щекочут мою руку, и, когда я сжимаю её руку в ответ, она целует меня снова и снова.
В её словах «можно целоваться, если не переусердствовать» нет лжи, но я не знаю, где предел. Я не установила чётких границ, так что во мне борются две мысли: одна хочет позволить ей всё, а другая хочет остановить её сразу. В моей голове шумно.
С недавних пор граница между мной и Сэндай-сан стала похожа на пунктирную линию, и она проникает через промежутки. То, что создаёт разрывы в этой линии, — это, несомненно, мои чувства к Сэндай-сан, и я не хочу признавать это.
Всё-таки, я не хочу создавать что-то особенное, что будет трудно потерять.
Если бы я могла, я бы соединила разорванные части и вернула бы линию в прежнее состояние. Но я знаю, что это сложно.
Я толкаю Сэндай-сан за плечо, чтобы она перестала целовать меня.
«Хватит».
Когда я чётко говорю это, Сэндай-сан внезапно спрашивает: «Хочешь мороженого?» — и смотрит на меня.
«Я ела его вчера, так что нет».
«Я имела в виду сходить в магазин».
Сэндай-сан отпускает мою руку и встаёт.
«Пусть тот, кто хочет, купит».
«Давай сходим вместе».
Сказав это, Сэндай-сан наклоняется и берёт мою руку, которую только что отпустила.