Зима ещё держит в своих объятиях, но дни становятся длиннее, и повсюду мелькают объявления о шоколаде — сезон Дня святого Валентина.
Я сижу в кафе с Юри, листая журнал с подборкой шоколада, и думаю, что подарить Юи-сан. Вдруг Юри, сидящая напротив, говорит:
«Каната, ты же говорила, что стараешься готовить, готовясь к совместной жизни? Может, в этом году сделаешь шоколад сама? Староста будет в восторге».
Сама? Я отрываю взгляд от журнала и укоризненно смотрю на неё. Юри посмеивается, явно дразня меня.
«Это невозможно… Купленный точно вкуснее».
«Разве не чувства важны? Шоколад — это просто растопить и застудить, легко же. Не знаю точно, но…»
Её безответственные слова заставляют меня вздохнуть и захлопнуть журнал. Юри вообще ничего не понимает.
«Послушай, Юри. Если бы всё сводилось к “растопить и застудить”, не было бы знаменитых кондитеров и люксовых брендов шоколада. Чувства я вложу потом, и всё».
Я не то чтобы не думала о самодельном шоколаде.
Но я так хочу, чтобы Юи-сан ела вкусный шоколад, и это желание перевешивает.
Я подношу к губам чашку. Увлёкшись журналом, я забыла про чай, и он остыл.
«Как ты собираешься вложить чувства в покупной шоколад?»
Юри, продолжая дразнить, подпирает щёку и ухмыляется.
«Например, открытка с посланием, подарок к шоколаду… или, ну…»
Я загибаю пальцы, перечисляя, и Юри хихикает.
«Почему смеёшься?»
«Да просто… Ты с университета не изменилась. Правда безумно любишь старосту».
Её слова попадают в точку, и щёки горят. Она права, но осознание, что это так очевидно, заставляет меня смутиться.
«…Не дразни, хватит».
Чтобы скрыть смущение, я залпом допиваю остывший чай.
Сегодня я встретилась с Юри в одиннадцать, и мы начали с ланча-буфета в отеле нашей компании. Скидка для сотрудников — невероятная вещь.
Я настояла, что угощаю, и Юри, наверняка, поняла мои намерения.
После кафе я собираюсь весь день таскать её по магазинам, выбирая шоколад для Юи-сан.
«Ладно, сегодня я составлю компанию влюблённой девице».
Юри, поддразнивая, допивает кофе из кружки.
Её поддержка, без тени предрассудков, несмотря на то, что она знает о наших с Юи-сан отношениях, невероятно важна для меня.
Такую подругу, как она, я больше не встречу.
Вернувшись в Японию ради университета, я пережила трудности, но всё, что я обрела за эти годы, стало бесценным сокровищем моей жизни.
В тот день я протаскала Юри по магазинам до вечера, перепробовала кучу шоколада и выбрала горький, не слишком сладкий — в вкусе Юи-сан.
---
И вот 14 февраля. День святого Валентина.
День, когда женщины дарят шоколад своим любимым, признаваясь в любви.
Я слышала, что в Японии этот праздник стал популярным благодаря рекламной кампании шоколадной компании.
Не знаю, правда ли это, но японский День святого Валентина немного отличается от западного.
И мне он очень нравится.
Я, в отличие от Юи-сан, не умею прямо говорить о чувствах, и такие события помогают мне выразить их без стеснения.
Выхожу из дома, иду привычным путём на работу, на платформе жду поезд, крепко сжимая ручку сумки. Внутри — шоколад для Юи-сан.
Хорошо, что сегодня пятница. Мы договорились провести вечер вместе, и мои шаги к офису легки, будто у меня крылья.
В офисе я прохожу через турникет у входа и жду лифт.
Утренние лифты переполнены, они снуют вверх-вниз, но в час пик приходится ждать своей очереди.
Даже втиснувшись внутрь, выбраться на нужном этаже — целое приключение.
Сегодня Юи-сан прислала «Доброе утро» раньше обычного, так что она, скорее всего, уже в кабинете.
Я подношу ID к терминалу для регистрации, когда женский голос, не совсем знакомый, зовёт: «Аодзава-сан». Я оборачиваюсь.
Меня окликнула молодая сотрудница. Я не сразу вспомнила её имя, но знаю, что осенью она перешла из отдела продаж в административный. Кажется, она примерно моего возраста.
«…Э, доброе утро».
Я здороваюсь, прикладываю ID к терминалу, чтобы не опоздать, и поворачиваюсь к ней.
«Простите, что так внезапно. Скажите, президент сегодня будет?»
Она нервно сжимает красный пакет перед грудью, её щёки слегка розовеют, и у меня возникает дурное предчувствие.
Надеюсь, я ошибаюсь, но, взглянув на пакет, я сразу понимаю, что это бренд шоколада.
«Она весь день будет в офисе. У вас к ней дело?»
«Нет, просто… Не могли бы вы передать это президенту?»
Я сдерживаю желание скрипнуть зубами и натягиваю улыбку.
Зная, что в пакете шоколад, я нарочно спрашиваю:
«…Это от всего административного отдела?»
Вдруг это шоколад для всех сотрудников? С этой слабой надеждой я спрашиваю, но она, покраснев ещё сильнее, качает головой.
«Нет, от меня лично… Это не то, что вы думаете! Просто недавно я меняла лампу, и президент проходила мимо… Сказала, что это опасно, и поменяла её сама. Я была так рада, это в благодарность, правда».
Благодарность? Такой дорогой шоколад — в благодарность? Я едва сдерживаю гримасу, но стараюсь улыбаться.
«…Поняла. Хорошо, я передам».
Я беру пакет, обрываю разговор и быстро иду к кабинету президента, надув щёки.
— Почему я должна передавать Юи-сан шоколад от другой девушки!?
Почему Юи-сан так легко очаровывает девушек? Я люблю её доброту, но пусть выбирает, кому быть доброй.
Эта девушка точно влюблена в Юи-сан. Это бесит. Я выскажу ей. С этими мыслями я хватаюсь за ручку двери кабинета.
«Доброе утро».
Юи-сан уже за столом. Она отрывается от монитора, видит меня и радостно улыбается.
«Каната, доброе утро».
Я сразу замечаю кучу пакетов на столе. Ну конечно. Все — шоколад. Её беззаботная улыбка раздражает.
Я ставлю сумку на свой стол, решительно подхожу к её и с нарочитым стуком ставлю красный пакет.
Юи-сан удивлённо смотрит на меня, а я прожигаю её взглядом.
«Это от девушки из административного отдела. Благодарность за смену лампы. Юи-сан, вы и в офисе флиртуете с девушками? Что это за гора шоколада!»
«Что?»
«…Изменница».
Я сверлю взглядом пакеты. Юи-сан, ошеломлённая моим утренним настроением, поспешно мотает головой.
«Нет, Каната, это недоразумение. Это не то, что ты думаешь, ничего такого».
«Хм. Но с таким количеством шоколада вы будете есть его целую вечность. Мой вам, похоже, не нужен».
«Что!? Погоди. Почему? Каната, ты не дашь мне шоколад? Я же так ждала сегодня».
Я надуваю щёки и скрещиваю руки.
Я знала, что Юи-сан популярна в офисе, но видеть, как её по-прежнему осыпают вниманием, совсем не весело.
Иногда я жалею, что мы одного пола. Хочется крикнуть: «Она моя девушка, не лезьте!»
Юи-сан встаёт из-за стола и обнимает меня сзади, полностью заключая в свои объятия.
Это немного гасит пламя ревности в моём сердце.
Крепко обнимая, она покачивает меня, будто успокаивая.
«Каната, я правда никого не соблазняла. Измена — это невозможно, это недоразумение».
«Хм. Но вы же не особо любите сладкое. Столько шоколада — только обуза».
«Можешь съесть всё сама. Ну же, не злись. Я хочу твой шоколад».
В университете Юи-сан тоже получала кучу шоколада. Она называла их «обязательными», но я помню милые открытки с признаниями.
Я не хочу, чтобы она ела шоколад с чьими-то чувствами.
В университете я, не в силах с этим мириться, съела весь шоколад, не дав ей ни кусочка. Может, она это помнит.
Не только из-за жадности до вкусного я забирала всё, но не знаю, понимает ли она это.
Я разворачиваюсь в её объятиях и смотрю ей в лицо. Она выглядит расстроенной. Я беру её щёки в ладони и слегка сжимаю.
«…Тогда обещайте не быть слишком доброй к другим девушкам. Поняли? Никаких взглядов и улыбок. Всё из-за этого лица. Юи-сан, глупышка».
Её чертовски красивое лицо и улыбка сводят женщин с ума.
«Больно, Каната».
«Вы слишком добрая. Так все сотрудницы в вас влюбятся».
«Да ладно? Не думаю…»
«Ещё как думаю!»
В Юи-сан с рождения заложены гены, очаровывающие людей любого пола.
Она рождена под звездой соблазнительницы.
Юи-сан, похоже, не понимает, о чём я, и, потирая щёки, которые я отпустила, недоуменно склоняет голову.