Когда великий герой Жан Интэдж предложил торговцу сделку, заявив, что хочет «продать женщину», тот мысленно возблагодарил богов.

Возможность установить связь с человеком, связанным с Героем, да ещё и продать женщину, имеющую отношение к нему, — это сулило баснословную прибыль.

Торговец вёл сделку с предельной осторожностью.

Чтобы не испортить настроение Жана, он избегал любых намёков на любопытство и вёл себя максимально подобострастно.

К тому же Жан излучал ауру «не лезь с вопросами».

— Оглядываясь назад, торговец должен был заподозрить неладное уже тогда.

Было бы ложью сказать, что у него не возникало сомнений из-за скрытности Жана.

Но эти сомнения перекрывались его жадными ожиданиями.

Впервые тревога перевесила ожидания, когда он увидел, как Жан, передавая Флам, безжалостно её оскорбляет.

«Бесполезная», — заявил он.

Оскорблять женщину, которую торговец собирался продать за огромные деньги, прямо перед покупателем?

Как он мог так нагло себя вести?

Это было настолько откровенно, что торговцу пришлось убеждать себя, что это «просто чёрный юмор».

Он всё ещё верил.

По крайней мере, до того момента, как забрал Флам, привёл её в своё убежище и проверил её характеристики.

«Чёрт возьми, подсунули мусор! Из-за этого я в огромном убытке! Ах ты, тварь!»

«Ух… у-у… х-хик… ик…»

Работорговец схватил Флам за волосы, поднял и принялся раз за разом бить её в живот.

Каждый удар вырывал из неё стон, из уголка рта текла слюна.

Когда капли попали на его обувь, он с ещё большим раздражением продолжил избивать её.

Только спустя несколько часов после ухода Жана торговец заметил, что все характеристики Флам равны нулю, и его лицо побледнело.

Проверить чужие характеристики проще простого — достаточно использовать безатрибутное заклинание «Скан», доступное каждому.

---

Флам Априкот

Атрибут: Инверсия

Сила: 0

Магия: 0

Выносливость: 0

Ловкость: 0

Восприятие: 0

---

Это заклинание, созданное великим магом древности, хоть и с грубыми значениями, но оцифровывает физические способности цели и даже раскрывает её атрибут — поистине великолепный инструмент.

По-хорошему, нужно было проверить характеристики до передачи денег.

Но если бы торговец попытался использовать «Скан», Жан, скорее всего, отказался бы от сделки.

К тому же торговец наивно полагал, что прославленный герой королевства не станет обманывать какого-то мелкого торговца подобным мелочным образом. И вот результат.

Прошла неделя с момента покупки Флам.

Покупателей, разумеется, не нашлось… Да и какой смысл искать покупателей для «товара» с нулевыми характеристиками, совершенно бесполезного, годного разве что в качестве боксёрской груши?

Но и это подошло к концу.

Каждый раз, глядя на лицо Флам, торговец вспоминал свою ошибку.

Он ещё не разорился, и если хотел продолжать бизнес, нужно было начать с чистого листа и вести дела осмотрительно.

А значит, от бесполезного мусора, который только раздражает, лучше избавиться.

Убытки — что ж, ничего не поделаешь. В таком сером бизнесе он не мог требовать деньги назад у Жана.

Так он решил.

Флам, в рваной и грязной белой рубашке, схватили за воротник и потащили по каменному коридору.

Куда её ведут на этот раз, она даже не пыталась представить.

Всё равно ничего хорошего.

Продадут кому-то ещё? Или убьют?

В любом случае, будущее было беспросветным.

С клеймом раба на теле она уже не могла вернуться домой.

Смирившись со всем, Флам перестала сожалеть о прошлом и винить себя за свои действия.

Добравшись до места, торговец открыл ключом решётку и бросил Флам в клетку.

Это был подвал его убежища.

Клетка для «утилизации» рабов.

Кроме Флам, там уже находились четыре других раба, каждый из которых, с мёртвыми глазами, был уверен в конце своей жизни.

Еды им, конечно, не давали, их руки и ноги были истощены до предела. Женщина, сидящая в дальнем углу, испражнялась прямо под себя, с безумной улыбкой на лице.

Она давно сломалась. Сердце ещё билось, но она была словно мертва.

Гигиенические условия, само собой, были ужасными.

Запах был таким, что даже апатичная Флам морщилась.

«Накопилось уже, пора бы», — пробормотал торговец, запирая клетку снаружи.

Что-то должно было начаться — но никому из живых мертвецов не было до этого дела.

Торговец ушёл готовиться, и в подвале воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками дыхания.

Флам, лежавшая на полу, медленно поползла к стене, прислонилась к ней спиной и села.

Рядом находился жутковатый раб, чьё лицо было полностью забинтовано.

«Ты… давно тут?»

Флам заговорила с ней просто по прихоти.

Та слегка расширила глаза, будто удивившись, и после паузы ответила:

«Три дня».

По голосу Флам поняла, что это женщина.

С истощённым телом и забинтованным лицом определить пол было сложно.

Её светло-серые волосы доходили до плеч, и по их длине можно было предположить, что это женщина, но, учитывая, что она рабыня, волосы могли быть просто нестрижеными.

Однако, посмотрев ей в глаза, Флам подумала, что они «красивые».

Глаза, полные женственной мягкости и чистоты души.

Если бы их встреча произошла при других обстоятельствах, эта девушка, возможно, вела бы совсем другую, счастливую жизнь.

«Если нас сюда привезли… нас ведь убьют, да?»

«Не знаю. Но господин сказал, что собирается нас утилизировать».

«Господин?»

«Тот мужчина. Сейчас никто не хочет меня купить, так что он мой господин».

«А… понятно».

Эти слова заставили Флам почувствовать, что перед ней существо из другого мира.

Скорее всего, она была рабыней с самого детства, и это стало её сутью.

Поэтому она без сопротивления называет такого человека «господином».

Кожа, видимая в просветах бинтов, была красной и воспалённой.

Возможно, её лицо — результат жестокости предыдущего хозяина, подумала Флам и содрогнулась.

Забинтованная девушка не собиралась продолжать разговор.

Когда Флам неловко замолчала, та долго смотрела на неё, а затем медленно опустила взгляд на пол.

Они сидели рядом, обняв колени, глядя в серую пустоту.

Вскоре послышались шаги, приближающиеся к клетке.

За решёткой, конечно же, появился работорговец.

Он поставил небольшой стул, сел, закинул ногу на ногу и высокомерно заявил:

«Ну что, вы, наверное, уже поняли, но у вас больше нет ценности как у товара. А значит, и ваши жизни ничего не стоят. У меня нет средств содержать бесполезное мясо, так что вы будете утилизированы».

Если так, проще было бы просто убить их, без всяких приготовлений.

«Но вот в чём дело», — уголки его рта злобно приподнялись.

«На вашу покупку ушли деньги. На ваше содержание тоже тратилась еда, хоть и немного. Неужели вы не думаете, что перед смертью должны меня развлечь, чтобы это окупилось?»

Он обратился к рабам, но никто не ответил.

Раздражённо цокнув языком из-за отсутствия реакции, он встал и отошёл от решётки.

У стены, похоже, был установлен рычаг.

Он взялся за металлическую рукоять обеими руками и повернул её по часовой стрелке.

С потолка послышался скрежет камней, посыпались мелкие камешки и пыль.

Флам вяло посмотрела в сторону звука — и в следующий момент с потолка, из открывшегося люка, упало три объекта размером с человека.

Нет, это были люди, но явно мёртвые.

Трупы, сваленные в кучу, рухнули на пол.

Кровь и прозрачная жидкость брызнули по полу, и клетку наполнил запах гниения.

Закончив поворачивать рычаг, торговец вернулся к рабам с довольным видом.

«Знаете, что это? Гули. Мёртвые тела, которые под воздействием остаточной магии начинают двигаться по инстинктам. Короче, монстры самого низкого ранга».

Словно подчёркивая его слова, гули, издавая грязные звуки, начали подниматься.

Их тела дёргались в конвульсиях, головы поворачивались в поисках добычи.

Флам, сопровождавшая Героя, знала.

Гули действительно были монстрами F-ранга, самого низкого.

Они медлительны, а их тела из гниющей плоти крайне хрупки.

«Победите их, и я выпущу вас. Снова выставлю на продажу, и вы сможете пожить подольше. Но будьте осторожны, эти твари…»

Но с другой стороны, новички-авантюристы, недооценившие F-ранг, нередко становились жертвами, когда гули отгрызали им шеи.

Уж точно не те монстры, с которыми обычный человек без опыта может справиться голыми руками.

«Ох, ну вот, я же говорил! Они уже набросились!»

Гули ринулись к женщине в углу, испражнявшейся под себя.

Их инстинкт — голод.

Гниющие, лишённые свежей плоти, они жаждут живых людей.

Гуч, куч, ззурр…

Сломленная женщина даже не закричала, пока три гуля пожирали и убивали её.

Флам и двое оставшихся думали, что уже смирились со своей судьбой, но, увидев смерть другого, поняли.

Они всё ещё не хотят умирать.

Единственной, кто полностью принял свою участь, была забинтованная девушка.

Почувствовав страх, наполнивший клетку, торговец ещё больше скривил губы.

«Ох, беда! Если ничего не сделаете, вас ждёт та же участь! Но голыми руками гулей не одолеть. Нужно оружие, правда?»

Его тон становился всё более театральным, словно он вошёл в раж.

«О, смотрите-ка! На стене висит огромный меч! Конечно, он слишком тяжёлый, но вдруг это экипировка эпического ранга с магическими чарами? Тогда даже слабак вроде вас смог бы его поднять, а?»

Все понимали, что это ловушка.

Но если хочешь жить, другого выбора, кроме как ухватиться за неё, нет.

Один из мужчин первым бросился к мечу на стене и схватился за рукоять.

Естественно, истощённый человек не мог поднять такую громадину из металла.

Ган! Обнажённое лезвие рухнуло на каменный пол, выбив искры.

Он всё же удержал рукоять — видимо, из какого-то упрямства.

Но какой в этом смысл?

Гули, привлечённые звуком, уже приближались, а в таком состоянии он не мог размахивать мечом.

«Ха… ха… ха! С-с этим… с этим я выживу, начну жизнь заново…»

«Я оценил твоё рвение. За старания смягчу твои мучения».

«А… жарко… т-тело… а-а-а-а!»

Мужчина, державший меч, внезапно закричал.

Приглядевшись, Флам увидела, как кожа на его тыльной стороне ладони отслаивается, обнажая мясо и кости.

И не только рука.

Плечи, шея — вероятно, под одеждой тело и ноги тоже.

Кожа слезала, мясо растворялось в жидкость, теряя человеческую форму.

«Ха-ха-ха! Ох, неудача! Этот меч проклят. Чёрное лезвие наводит на мысли, да? Прямо как эта девка по имени Флам. Когда-то меня обманом заставили купить его, думая, что это эпическая экипировка… Ну, я тоже не учусь на ошибках. Хотя эпической она и правда была, но с таким мощным проклятием, что использовать её невозможно. Ха-ха-ха!»

Торговец заливался хохотом, словно это было невероятно забавно.

«Но кто бы мог подумать, что такой мусор станет реквизитом для уничтожения другого мусора!»

Пока он говорил, гули приближались к следующей цели.

Не к Флам, а к другой женщине.

«Почему ко мне?! Не подходите! Не подходите-е-е!»

Она отчаянно махала руками, отступая назад.

Её паника, похоже, ещё больше развлекала торговца, который хохотал.

Голыми руками гулей не одолеть, а единственное оружие оказалось бесполезным.

Спасения не было.

Осознав это, женщина решилась на последний шаг.

«Пожалуйста, помогите! Я буду стараться! Сделаю всё, чтобы меня купили, буду работать изо всех сил!»

Она бросилась к решётке, вцепилась в прутья и, просунув лицо между ними, начала умолять.

Отбросив остатки гордости, она подчинилась ненавистному человеку.

Если это даст ей жизнь, лучше, чем быть сожранной монстрами.

«Пожалуйста! Пожалуйста-а-а!»

Услышав её мольбы, торговец с мягкой улыбкой встал.

Он присел перед решёткой, глядя ей в глаза.

«А… вы… спасёте меня?»

Его непривычное выражение лица зажгло в её сердце крохотную искру надежды.

Но он лишь холодно бросил:

«Пахнешь дерьмом».

Вытащив нож из ножен на поясе, он вонзил его в мягкую часть её нижней челюсти.

«Гх… б-бх…»

«Фу, жёстко. Не могу поверить, что ты человек, с таким-то запахом. Хотя, уже не человек, да? Не хочу, чтобы меня ставили на один уровень с этим, ха-ха!»

Женщина, с лицом, зажатым в решётке, медленно сползла вниз.

Нож, застрявший в челюсти, удерживал её так, что глаза оказались на уровне торговца. Вернувшись на стул, он посмотрел на её мёртвое лицо и расхохотался.

— Мир очень велик.

Место, которое знала Флам, было лишь крохотной его частью. Стоило выйти за его пределы, и всё оказалось пропитано гниением и смрадом.

Лучше бы она никогда не уходила. Она и не хотела.

Флам проклинала бога-создателя Оригина, втянувшего её в партию Героя.

Какое там пророчество, какой избранный Герой? Если бы не это, она бы не оказалась в таком положении.

С утра до обеда она помогала родителям в поле, потом вся семья ела тёплый обед. После обеда собиралась продолжить работу, но приходили друзья и звали гулять, а родители с улыбкой отпускали её.

До темноты они болтали о пустяках, ходили по деревенским лавкам, иногда отправлялись в лес за цветами.

Вернувшись домой, наступало время ужина.

Тёплые разговоры, смех, подготовка ко сну, а наутро — новый, похожий день.

И этого было достаточно.

Она никогда не просила большего, почти не капризничала, все говорили, что она хорошая девочка.

Да, возможно, она была неидеальной дочерью. С нулевыми характеристиками она наверняка доставляла родителям хлопоты.

Но и что? Другие дети тоже их доставляли. Её проступки были пустяковыми. Родители даже смеялись: «Такие хлопоты нам в радость».

Значит, это ошибка.

Жизнь, заканчивающаяся тем, что её сожрут гули, а она будет кричать и умирать в позоре, — это какая-то ошибка.

«Нет… не хочу… не хочу умирать в таком месте… я ведь ничего плохого не сделала!»

Издавая низкое «у-у-у», Флам смотрела на приближающихся гулей, и в её голове, словно в миксере, крутились гнев, страх и прочие негативные эмоции.

«Ещё как сделала! Обманула меня, лишила кучу денег! Умри тихо!»

«Я не делала! Это не я! Не я! Я не виновата!»

И это правда.

Её продали против воли, сделали рабыней, собираются убить.

Можно ли возложить ответственность за это на жертву? Можно ли это простить?

«Нет, виновата ты. Тебя продали за огромные деньги, а ты оказалась мусором».

По законам мира так быть не должно, но почему-то здесь слова торговца звучат как правда.

Если так пойдёт, Флам умрёт — бессильная, жалкая, несчастная, превратившись в бесформенный кусок мяса, как те, что валяются в углу.

Никто не похоронит её, никто не будет скорбеть.

Даже родители не узнают о её смерти. Её выбросят на свалку, а потом сожгут, и Флам исчезнет.

«Если не хочешь умирать… ха, бери оружие и сражайся! Ха-ха-ха!»

Оружие. Взгляд Флам упал на огромный меч, лежащий на полу.

Рядом — останки мужчины-раба, превратившегося в скелет.

Сдаться и быть сожранной?

Сопротивляться и растаять?

Всё равно умрёшь, ничего не изменить.

Но… если взять меч и умереть, останется хотя бы крутой факт, что она умерла, сопротивляясь.

Правда, забинтованная девушка тоже скоро умрёт, и единственным, кто запомнит это, будет торговец, но умирать под его смех хуже.

«У… у-у-у… у-у-у-у!»

Флам медленно поднялась.

Её состояние было ужасным, она голодала, тело не слушалось.

К тому же за эту неделю побои торговца изрядно её измотали.

Ноги дрожали, она стояла враскоряку — жалкое зрелище.

Торговец смотрел на неё с полуулыбкой.

Она сделала шаг вперёд.

Шаг был маленьким, и гули, скорее всего, доберутся до неё раньше, чем она до меча.

«Ха… а-а… а-а-а…»

«Но даже так».

Слова, которые она повторяла себе, сталкиваясь с несправедливостью.

Она твердила их в уме.

Но даже так, но даже так, но даже так!

С каждым разом её шаги становились чуть шире.

Но жестокая реальность оказалась сильнее её отважного решения разрушить кошмар.

Гуль уже был рядом, и его гниющая рука схватила её за плечо.

«А—»

С нечеловеческой силой он притянул её, и тело Флам пошатнулось.

Гуль поднёс рот к её левому плечу, широко раскрыл пасть, полную гноя, и вонзил грязные коричневые зубы сквозь одежду в её плоть.

«Ги, а-а-а-а! Га, ха, х-хик, у-у-у…»

Даже привыкшая к боли за последнее время, Флам не могла вынести эту агонию.

Гуль, не обращая внимания, продолжал вгрызаться, пока не оторвал кусок плоти вместе с тканью.

«Га-а-а-а!»

Часть её тела оторвалась, лицо исказилось от боли.

Не в силах стоять, она рухнула.

Но её взгляд всё ещё был прикован к мечу.

Отказавшись от неподвижного левого плеча, она поползла к оружию, используя только ноги и правую руку.

«Давай, ещё чуть-чуть!» — раздался ленивый голос торговца.

Забинтованная девушка, до того равнодушная, теперь смотрела на Флам.

«Фу, фу-у… у-у, у-у-у, ги, гу-у-у…»

Стиснув зубы и тяжело дыша через нос, она медленно приближалась.

Гуль рухнул на неё и впился в правую икру.

«Агьяу-у!»

Он отдирал мышцы, жевал и глотал.

Другой гуль вцепился в левое бедро.

Последний вгрызся в пятку, и её ноги окончательно перестали работать.

Осталась только правая рука.

Из-за потери крови тело холодело, сознание мутилось.

Боль грозила отключить её в любой момент. Стоило подумать «сдаюсь» — и всё было бы кончено.

Но, должно быть, это было чудо.

Кончик её среднего пальца коснулся рукояти меча.

Вытянув руку, Флам схватила холодный металл.

«Теперь… нако… нец…»

Наконец-то.

Наконец-то она сможет растаять и умереть.

Гули продолжали пожирать её тело.

Всё равно она бы умерла.

Но важно было то, что она по своей воле схватила меч и умерла.

Если спросить, что это меняет, она не знала. Может, просто самоудовлетворение.

Но странное чувство выполненного долга было.

Закрыв глаза, она перестала чувствовать боль.

Мир стал тёплым, тело — лёгким.

Похоже, загробный мир был уже близко.

«…А? Что это?»

Голос торговца донёсся до неё, но умирающей Флам было всё равно.

…Так она думала.

«Что за чертовщина?! Почему… почему раны заживают?!»

Его растерянность заставила Флам почувствовать неладное. Решив взглянуть в последний раз, она открыла глаза.

«Э…?»

Гули почему-то отступили от неё и стояли, не двигаясь.

Их вид казался… растерянным.

Но больше всего её поразило, что раны на ногах, разодранные гулями, полностью зажили.

Как и плечо.

Флам несколько раз сжала и разжала ладонь перед глазами.

Пощипала себя за щёку.

…Больно.

Это не иллюзия, не сон. И это чувство лёгкости в теле…

Флам встала и одной рукой подняла меч.

Он не был лёгким, но она смогла его удержать.

Хрупкая Флам, с нулевой силой, подняла металлическую громадину размером в 80% её роста. Одной рукой.

«Поняла…»

Она не знала, как это работает, но поняла результат.

Флам не сдалась.

Даже в отчаянной ситуации она ползла, стремясь исполнить свою волю.

Сила, наполнившая её тело, была наградой за это упорство.

«…Я имею право жить. Верно, да, я ведь ничего плохого не сделала, умирать в таком месте… это неправильно».

Гули, оправившись от замешательства, медленно двинулись к ней.

Но их жуткий вид уже не вызывал прежнего ужаса.

Флам закрыла глаза, выдохнула и сосредоточилась.

Сжав рукоять меча, она по своей воле шагнула к врагам.

Бояться нечего. Радиус удара меча намного больше, чем у рук гулей.

Оценив дистанцию и легко взмахнув мечом…

«Ха-а-а!»

Буон!

Верхние половины тел трёх гулей одновременно разлетелись в стороны.

Хотя их тела и были гниющими, разрубить их одним касанием лезвия — невероятная мощь.

Невозможно поверить, что это удар девушки с нулевой силой.

В мече явно было что-то особенное.

Но сейчас Флам это не волновало.

Главное — выбраться отсюда живой.

Подойдя к замку на решётке, она взялась за меч обеими руками и изо всех сил ударила сверху.

Гагон!

Замок разлетелся, и дверь со скрипом открылась.

Флам вышла и встала перед торговцем.

«П-погоди, подожди! Уходи, я тебя отпускаю! Только… п-пожалуйста, не трогай…»

У Флам не было причин его убивать.

У неё, почти без боевого опыта, не было никакого желания становиться убийцей.

К тому же, если бы выяснилось, что она убила, с её статусом рабыни её ждала бы смертная казнь.

Поэтому…

Дос!

Флам без колебаний вонзила меч в лицо торговца.

Широкое лезвие разрезало его голову от макушки до подбородка. Когда она вытащила меч, череп раскрылся, как цветок.

Кровь и мозги потекли на пол.

Запах его внутренностей был куда отвратительнее, чем у женщины, которую он назвал «вонючей».

Флам, к своему удивлению, оставалась спокойной и не чувствовала вины.

Ощущение в руке было почти таким же, как когда она рубила гулей.

Она уже убила человекоподобных монстров, так какая разница, если она убила прогнившего работорговца?

Логично и рационально.

Всё в порядке, Флам нормальна, она не сошла с ума.

Просто за эту неделю её ценности слегка исказились.

У огромного меча, который держала Флам, не было ножен.

Хотя она и могла держать его одной рукой, ходить с обнажённым лезвием было невозможно.

«Как его убрать?» — подумала она, и в тот же момент меч рассыпался в частицы.

На тыльной стороне её правой руки появился красный герб.

«Точно, он говорил про эпическую экипировку… У Кирилл-чан тоже была такая, её можно убрать по желанию».

Это особенность экипировки эпического ранга, содержащей высокую магическую силу.

Экипировка делится на пять рангов: обычная, необычная, редкая, легендарная и эпическая. Чем выше ранг, тем лучше характеристики.

Ранг можно проверить, применив к экипировке заклинание «Скан», как и для статуса.

Эпическая экипировка позволяет владельцу по желанию убирать её в подпространство.

Высокая производительность и удобство хранения делают такую экипировку невероятно дорогой.

Обычный работорговец не мог бы себе такое позволить, но, вероятно, этот меч, пропитанный проклятиями и怨恨ом людей, был куплен дёшево как «проклятая экипировка».

Что ж, если не нужно таскать обнажённое лезвие, тем лучше.

Успешно убрав меч, Флам подошла к забинтованной девушке, всё ещё сидящей в клетке и смотрящей на неё.

Молча она протянула ей руку.

Та склонила голову набок.

«Эй, не “что”! Пойдём, сбежим вместе!»

«Зачем?»

«Ну, торговец мёртв, так какой смысл тут оставаться?»

«…»

Девушка молча смотрела на лицо Флам.

Её глаза были красивыми, но что она думала, оставалось загадкой.

«Да ладно тебе! Если узнают, что я убила торговца, мне конец! Пойдём быстрее!»

Не выдержав, Флам схватила её за руку и заставила встать.

Она потащила её из клетки, намереваясь выбраться из убежища.

«Эм…»

«М?»

«Вы станете моим господином?»

Флам невольно остановилась.

«Я не совсем это имела в виду…»

«Но вы же хотите взять меня с собой? Использовать меня, верно?»

«Использовать…»

«Или нет? Тогда зачем вы меня забираете? Я не знаю, что делать, если следую за кем-то, кто не мой господин».

Она была рабыней до мозга костей.

Вероятно, с самого рождения.

Для неё человеческие отношения сводились к «рабу» и «господину».

Честно говоря, Флам хотела взять её с собой просто потому, что одной было страшно и одиноко, вот и всё.

Но если забинтованная девушка не согласится, пока Флам не назовёт себя её господином…

«Ладно, с этого дня я твой господин. Можно узнать твоё имя?»

«Да, меня зовут Милкит. Приятно служить вам, госпожа».

«Э… ну, приятно познакомиться, Милкит».

Смущённая непривычным обращением «госпожа», Флам, всё ещё держа Милкит за руку, снова побежала.

Они выбрались из убежища, миновали переулки и вышли на главную улицу.

Вдохнув воздух нормального места впервые за долгое время, Флам наконец почувствовала, что вернулась к человеческой жизни.