С того дня Куросаки стал иногда заговаривать со мной — то на крыше во время перекура, то у моего стола по делам.

Первое впечатление было «худший парень», но, пообщавшись, я нашла его неожиданно открытым. Несмотря на внушительную фигуру, его улыбка была по-юношески милой.

Аримура после того случая явно невзлюбила Куросаки — её лицо дёргается, когда он подходит к столу.

Я, закалённая спортивным клубом, давно не реагирую на резкие слова.

В работе не всё гладко, но я знаю, как не копить стресс. Это моё большое преимущество.

В дни, когда не хочется идти на работу, я встаю рано и бегаю до изнеможения.

Изнуряя тело, я легко прогоняю лишние мысли.

Аримура… она не такая мягкая, как Аодзава, и не такая гибкая, как Сэно, поэтому общение с людьми ей даётся тяжело.

Её самоуверенность — оборотная сторона слабости. Я недавно это поняла.

Я знала это, но всё равно недосмотрела.

Ямадзаки просила меня поддержать её, но я, как старший сотрудник, не уследила.

Ошибка была её, но я тоже виновата. Это оставило горький осадок.

Через несколько дней после отсутствия Сэно к нашему столу подошёл Нияма из отдела производства.

«Мицуя-сан, добрый день. Слышал, Сэно отдыхает? Она заболела?»

Его глаза блестели не столько от беспокойства, сколько от возможности, и я, горько усмехнувшись, покачала головой.

«Нет… дело в семье. Она сказала, не волноваться, так что всё нормально».

Глядя на Нияму, я вспомнила слова Сэно:

— «Ты что-то сказала Нияме, да?»

Я ощутила её палец на своей шее, не сильный, но заставивший меня затаить дыхание.

Тогда её лицо не дрогнуло, но я чувствую, что она была раздражена.

Она точно злилась… наверное.

«Может, написать ей? Не помешаю? Как думаешь?»

«Не знаю, решай сам. Меня в это не впутывай».

«Не будь такой холодной, поддержала бы».

«…Не хочу, я не умею сводить людей».

Я знала, что он вынюхивает. Наверное, ищет повод написать ей.

Нияма не промах. Когда он успел взять её номер?

Ещё недавно он бегал за Аодзавой, а как получил отказ — переключился.

Неужели важен только внешний вид? Он же ничего о ней не знает.

Такую своенравную женщину, как Сэно, ему не укротить.

Если скажу «пиши», он использует это против меня.

А если это дойдёт до Сэно, не знаю, что она скажет. Поэтому я молча повернулась к монитору.

Я не знаю, как себя вести в таких ситуациях.

Человек, с которым я связана, прямо сейчас пытается ухаживать за другой, а я не могу ничего сказать.

Я не могу ни сблизиться, ни отстраниться.

Но мы связаны — тонкой, хрупкой нитью, готовой порваться при малейшем движении.

Эта мысль сжимает моё сердце так, что я едва дышу.

Даже после ухода Ниямы она занимает мои мысли, оттесняя работу.

Раньше я могла забыть любой стресс, пробежав утром в прохладном воздухе.

Это было моим сильным качеством.

Но с ней… с ней так не выходит.

Я думала, признание поражения облегчит. Но стало только хуже.

Я не могу быть такой безрассудной, чтобы что-то изменить.

Я хочу видеть её лицо. Слышать её голос.

Всё ли у неё хорошо? Есть ли у неё кто-то, на кого она может положиться?

«Эй, Мицуя-сан, прости, что отвлекаю. Где Ямадзаки-сан?»

Я вздрогнула от голоса и обернулась. Это был менеджер Асано из отдела кадров, мужчина лет сорока пяти, с конвертом в руке. Он часто приходил к Ямадзаки до появления Аримуры.

«Ямадзаки-сан на встрече с директором. Что-то нужно?»

«Хочу отправить Сэно документы по отпуску. Может, передать что-то ещё?»

«Давайте я отправлю. Потом закину в почту».

Я протянула руку, и Асано, улыбнувшись, передал конверт.

«Правда? Спасибо, выручишь».

Он ушёл, а я уставилась на адрес на конверте. Это был не её апартаменты. Значит, родительский дом?

«Канагава…»

Я не знала, откуда она родом. Адрес был недалеко от моего университета — чуть больше часа езды.

Я смотрела на конверт, когда вернулась Ямадзаки.

«Ямадзаки-сан, Асано из кадров спрашивал, что передать Сэно», — сказала я, помахивая конвертом.

Она подумала и ответила:

«Пока ничего».

Я кивнула, улыбнулась и незаметно сунула конверт в сумку, сказав: «Тогда я отправлю».

В шесть вечера я быстро покинула офис, достала конверт и ввела адрес в телефон.

Как и ожидалось, красная метка появилась рядом с моим университетом. Я села на поезд в противоположную сторону от дома.

Открыв чат с «Сэно Рэй», я увидела, что он заканчивается моим стикером.

— Получила документы от кадров, еду к тебе домой.

Я знаю, что это неправильно. Это злоупотребление данными. Но иначе я не увижу её.

Мне стыдно за себя. Я не могу просто так поехать к ней или даже просто беспокоиться без повода.

В дороге сообщение стало «прочитано».

— Прямо сейчас? Ты уже едешь?

— Позвоню, когда приеду.

Я боялась отказа и выключила телефон. Если не прочту, это не будет отказом.

Я хотела только увидеть её и сразу уйти. Просто убедиться, что с ней всё в порядке.

Пусть смеётся, как обычно. Пусть даже поддразнит, зачем я приехала.

В моём сердце, где раньше никого не было, теперь она.

Её отсутствие делает меня нестабильной.

Глупо.

Мы не из тех, кто постоянно на связи.

Мы просто спим вместе, заполняя какую-то пустоту.

«…В итоге проигрывает тот, кто влюбился…»

Я так сильно в ней нуждаюсь.

Где я ошиблась?

Как далеко нужно отмотать время, чтобы у нас были нормальные отношения?

Если бы ты хоть немного думала обо мне так же, как я о тебе… — глупо, но я серьёзно об этом думаю.