Том 1 - Глава 3: Может, если мы будем много целоваться, нам не будет холодно?

Утром в это время года так тяжело вылезать из-под одеяла.
Весной, летом, осенью — я всегда хочу быть с Рен, это чувство никуда не девается.
Но сейчас, когда я особенно скучаю по теплу человеческого тела из-за холода... просыпаясь, я думаю о том, как было бы хорошо, если бы Рен была рядом, гораздо сильнее, чем раньше.

Даже в этом году, который называют теплой зимой, дни стали настолько холодными, что приходится ходить на работу в плотном пальто.
— Доброе утро.
Поздоровавшись, я вхожу в хорошо отапливаемую учительскую, и от уже пришедших учителей доносятся разрозненные ответы.
Повесив снятое пальто в шкафчик и садясь на свое место, я сказала «Доброе утро» Оокума-сенсей, сидящей за соседним столом.
— Утречко. В последнее время совсем похолодало, да?
Оокума-сенсей, с красивым лицом, озаренным изысканной улыбкой, ответила мне таким освежающим «Доброе утро», что моя утренняя сонливость и вялость куда-то улетучились.
— И правда, очень холодно. Кума-сенсей, вы плохо переносите холод?
Оокума-сенсей получила от учеников прозвище «Кума-сенсей» (Медведь-сенсей), и мне тоже позволили так её называть.
Кума-сенсей преподает английский, она на два года старше меня, ближе всех ко мне по возрасту в этой школе, и, так как мы сидим рядом, мы часто болтаем.
— Я не люблю ни холод, ни жару, так что жизнь в Японии мне не подходит. Но декабрь, хоть он холодный и занятой, я люблю за ощущение особенности. Рождество там, канун Нового года.
— А, я вас понимаю. ...Кстати, уже декабрь... Мне кажется, я только на днях выступала с приветственной речью при вступлении в должность... Этот год пролетел как одно мгновение.
— С возрастом год пролетает еще быстрее. Мне вот кажется, что я только на прошлой неделе ходила любоваться сакурой, а уже Рождество.
— Фу-фу, опять вы преувеличиваете. Кума-сенсей, у нас же разница всего в два года.
— Эта разница в два года огромна. Вот исполнится тебе двадцать пять, Шино-тян-сенсей, поймешь.
Кума-сенсей мягко улыбается, и мои щеки невольно расплываются в улыбке вслед за ней.
Думаю, мне очень повезло с рабочей атмосферой.
В этой школе, куда я пришла сразу после выпуска, все старше меня и являются моими семпаями, но и директор, и завуч, и женщины, работающие в офисе на полставки, всегда очень добры ко мне, вечно суетящейся с работой.
— А, точно. Я поговорила с той моей ученицей, о которой ты беспокоилась на днях, Шино-тян-сенсей. Подробности — секрет, но, похоже, у нее разногласия с родителями по поводу будущего... Мы договорились, что в следующий раз я выделю время и выслушаю её подробнее. Спасибо, что заметила.
«Моя ученица», о которой говорит Кума-сенсей — это веселая и энергичная девочка из класса, где Кума-сенсей является классным руководителем.
Она всегда активно отвечала на моих уроках, но в последнее время я заметила, что она часто витает в облаках.
Когда я пыталась заговорить с ней, она лишь смеялась и отвечала: «Ничего не случилось, все в порядке!», но... хорошо, что я посоветовалась с Кума-сенсей. Видимо, она решилась открыть свои переживания именно ей.
Меня немного удручает моя некомпетентность как учителя, но важнее, чтобы ситуация ученицы хоть немного улучшилась.
— Вот оно что. Спасибо большое, что специально сообщили мне. Надеюсь, для ученицы всё сложится хорошо.
— Угу. Ты всегда замечаешь то, чего не замечаю я, Шино-тян-сенсей, так что я очень благодарна. Если будет еще что-то, скажи мне, это очень поможет.
От добрых слов Кума-сенсей у меня на душе стало легко и светло.
— Д-да! С-спасибо вам большое!
Среди коллег-учителей, которые все как на подбор хорошие люди, Кума-сенсей — та, кем я восхищаюсь как учителем больше всего.
Кума-сенсей, окутанная аурой чистоты и элегантности, с очаровательной мягкой улыбкой.
Не говоря уже о внешности, популярной как у парней, так и у девушек, её внутренний мир — добрый, заботливый по отношению к ученикам и внимательный — еще прекраснее.
— Кума-сенсей, ученики вас очень любят, правда? Я завидую.
Когда я честно высказала свои мысли, Кума-сенсей на мгновение опешила, а потом рассмеялась и похлопала меня по плечу.
— Не хочу слышать это от тебя, Шино-тян-сенсей! Ты же куда популярнее меня, разве нет? Тебя вечно окружают ученики!
— Я-я не то чтобы популярна, просто ученики не воспринимают меня как настоящего учителя...
— Э? Почему ты себя принижаешь? Я слышала, ты на днях даже ходила болеть на матч баскетбольного клуба по их просьбе?
— Д-да. Ребята из баскетбольного клуба так старались, я была тронута! Игра была напряженной, они вырвали победу на последней минуте, так что было очень круто!
Я впервые ходила на баскетбольный матч и немного нервничала, но это было действительно интересно.
Конечно, большую роль сыграло то, что это была хорошая игра с равными по силе соперниками, но в четвертой четверти я так переживала, что думала, у меня сердце разорвется и я упаду.
— Знаешь, я подумала, что Шино-тян-сенсей, которая идет болеть за учеников в свой выходной, хотя даже не куратор клуба — это круто. И еще я подумала, что ты, должно быть, очень обаятельный учитель, раз заставляешь учеников думать: «Хочу, чтобы Шино-тян-сенсей за меня поболела».
— Ну... даже если вы меня так хвалите, я ничего вам не дам~...
Когда Кума-сенсей, которой я восхищаюсь, смотрит на меня прямым взглядом и хвалит, мне становится так неловко, что лицо горит.
Мне еще столько всего нужно сделать, чтобы стать лучше, а я уже готова возгордиться...!
— Я хвалю не из лести. Но знаешь, в наше время, с реформой стиля работы и прочим, не обязательно работать на износ... Так что, где можно, расслабляйся и халтурь, ладно?
Услышав эти слова... я вспомнила Рен.
Когда мы ночевали в отеле Link Hamilton, Рен говорила мне что-то похожее.
...Да, нужно быть осторожной.
Она говорила, что если со мной что-то случится, ей будет грустно.
— А, ты сейчас... подумала о любимом человеке, да?
— Фуэ?!
Внезапно она заглянула мне в лицо и указала на это, отчего я вздрогнула.
— Э-эм, ну. Э-это не совсем так...!
Я хотела было сразу отрицать, но... наверное, по моей реакции всё и так ясно, так что уже поздно?..
И вообще, Кума-сенсей... умеет читать мысли?!
— Аха-ха, теперь ты, наверное, думаешь: «Почему она читает мои мысли...?!», да?
— Эээ?! К-как вы узнали...?
Глядя на меня в замешательстве, смеющаяся Кума-сенсей выглядела так, словно ей было весело.
...Очень красивое лицо, и то, как она меня дразнит... чем-то похоже на Рен.
— Кто знает? Почему же? Ну что, давай готовиться к утренним делам?
Так и не дав ответа, Кума-сенсей перевела взгляд на компьютер.
— А, да! Извините, что отвлекла!
Опомнившись, я поняла, что уже пора.
Скоро начнется утренняя планерка, а у меня сегодня урок первым по расписанию, надо как следует подготовиться.
Проверив задачи на неделю на включенном компьютере, я один раз выдохнула.
Будучи новичком, не знающим годового рабочего цикла, я только и делаю, что удивляюсь: «Оказывается, у учителей в декабре так много работы».
Когда я была старшеклассницей, я, конечно, этого не знала и даже не пыталась понять... но узнать спустя четыре года, что учителям было так тяжело.
Уже с утра понятно, что сегодня точно придется задержаться сверхурочно.
Если даже я, не будучи классным руководителем, так занята, то учителя с классным руководством заняты еще больше, а классные руководители третьих классов — вообще кошмар.
...Раз так, мне нельзя ныть.
Собравшись с духом и потянувшись, я опустила взгляд на строчку в расписании: «19:00».
К тому же, сегодня вечером, пусть и совсем ненадолго... я смогу увидеть Рен.
Получив заряд энергии от одних только планов, я преисполнилась решимости закончить сегодняшнюю работу как можно скорее.

И я, и Рен в последнее время очень заняты.
Тем не менее, выкраивая время между делами, мы с Рен старались встречаться лично, пусть даже ненадолго, называя это мерами против разлуки и одиночества.
— М, вроде вкусно.
Сейчас мы с Рен в кофейне в центре города пробуем зимние новинки.
Свидания, на которых мы пробуем новые напитки каждый раз, когда они выходят, и делимся впечатлениями — это одна из наших привычек, которая продолжается еще со старшей школы.
— Э-эта, лимитированная, тоже вкусная. ...Будешь?
— О, спасиб.
Я протягиваю стаканчик, лицо Рен приближается, и она берет соломинку в рот.
...Это тоже стандартное действие, которое мы делали много раз с давних пор... я должна была привыкнуть, но...
Я до сих пор так волнуюсь от одного лишь косвенного поцелуя.
...Хотя мы уже много раз целовались и делали кое-что большее.
— Ха-ха, ты не меняешься, Шино. ...Сегодня день, когда секса не будет, так что не возбуждайся так сильно, ладно?
— Р-Рен!? Тш-ш!
Я в панике попыталась закрыть рот Рен рукой, но Рен с невозмутимым лицом сказала: «Да все нормально».
— Н-но... е-если кто-то услышит, ч-что мы будем делать...?!
— Да не услышат. Всем плевать на других. Вон, посмотри вокруг.
Я подняла голову и, стараясь выглядеть естественно, огляделась. ...Действительно, все открыли ноутбуки, сидели в телефонах, у многих были наушники.
— Н-но все же! Рен и так выделяется, ты же модель, думаю, тебе стоит быть осторожнее...
— Не думаю, что стоит так париться...
Рен, сидящая напротив, поманила меня рукой, и когда я приблизила лицо, прошептала мне на ухо:
— Тогда скажу тихо. ...В следующий раз, когда встретимся, возьми меня.
От этих слов и дыхания, коснувшегося уха, температура моего тела мгновенно подскочила.
Я понимаю, что она говорит пошлости намеренно, потому что хочет увидеть, как я смущаюсь, но уши у меня покраснели по-настоящему.
— Ну хватит! Р-Рен~...!
— Чего. Я просто забронировала.
Милая и крутая преступница, прекрасно осознающая, что делает, довольно ухмыльнулась.
В не очень просторном помещении шумного кафе, где смешались мужчины и женщины всех возрастов.
Сидя напротив Рен и болтая, я была окутана чувством постоянного счастья.
На днях я провела сказочный день в супер-роскошном отеле, но такие обычные свидания я тоже очень люблю.
Точнее, я понимаю, что если я с Рен, я могу улыбаться где угодно.
— ...Ты чего, Шино. Улыбаешься. Сэндвич такой вкусный?
— Эхехе. Мне весело.
— А? ...Я спросил, вкусно ли, вообще-то.
Глядя на Рен, склонившую голову набок, и набивая щеки сэндвичем, я почувствовала, что получила огромный заряд энергии. Завтра на работе тоже буду стараться!
— Времени особо нет, но когда выйдем, есть магазин, куда хочешь зайти?
— А, не-а. Особо нет, но... я думаю, что пока не хочу возвращаться домой...
Почему-то Рен пристально посмотрела на меня и тихо вздохнула.
— ...Э? Р-Рен хотела вернуться пораньше...?
— Нет... наоборот. Мне расхотелось отпускать Шино домой, вот и мучаюсь.
Она сжала мою руку, и я невольно посмотрела на мужчину рядом.
...Он на мгновение глянул на нас, но тут же отвёл взгляд. Слава богу, джентльмен...!
Чтобы не заставлять джентльмена чувствовать неловкость, я поспешно проглотила последний кусок.
— П-пора выходить. Подумаем, пока будем идти.
— Угу, поняла.
Сказав это, Рен встала и пошла, не отпуская моей руки, так что нам пришлось идти по улице, держась за руки.
Я люблю держаться за руки с Рен, но сегодня взгляды людей беспокоили меня больше обычного.
Центр города, куча народу, а Рен — модель, чья популярность стремительно растет, всё ли будет нормально...? Может, агентство это запрещает?
...Я же не парень, может, проблем нет?
Пока я шла, погруженная в эти мысли, мы проходили мимо магазина аксессуаров.
Видимо, из-за приближающегося Рождества, несмотря на скорое закрытие, внутри было очень людно.
Я просто смотрела на витрину, когда Рен спросила:
— В школе Шино учителям запрещено носить аксессуары?
— Нет, такого нет. Слишком броские вещи просят не носить, но в целом каждый решает сам.
Отвечая, я вспомнила Кума-сенсей.
Я считаю Кума-сенсей самым стильным учителем в нашей школе.
Она каждый день носит брендовые браслеты и серьги, и всё это ей очень идет. Ученицы часто говорят ей: «Как мило!» или «Я тоже такое хочу!».
Если сравнивать с Кума-сенсей... я, которая не носит аксессуары и не делает маникюр, наверное, все-таки выгляжу серо.
— Шино.
Я вздрогнула, когда меня позвали по имени. На мгновение мое внимание отвлеклось от Рен.
— А, прости, Рен. Немного задумалась.
— Хм-м... Когда ты со мной, думать о других запрещено, поняла?
Хватка на руке усилилась, стало даже немного больно.
...Исходя из разговора, нормально было бы подумать, что я думаю об аксессуарах... но почему Рен сказала «о других»?
А, неужели она снова прочитала мои мысли?! И Рен, и Кума-сенсей... меня окружают одни экстрасенсы?
С сомнением я собиралась пройти мимо магазина аксессуаров... и остановилась.
Из-за этого Рен, державшая меня за руку, тоже была вынуждена остановиться.
— Чего? Зайдем в магазин?
— У, угу. Хочу немного посмотреть...
Когда я робко высказала желание, Рен решительно потянула меня внутрь.
— Чего стесняешься. Давай, заходим.
Внутри магазина, где в витринах было выставлено множество драгоценностей, и публика, и цены немного отличались от того магазинчика с безделушками, в который мы заходили на Рождество в старших классах.
Кажется, магазин ориентирован на тех, кто только стал взрослым... как раз на таких двадцатилетних, как мы.
— К-красиво... Р-Рен, какой аксессуар ты бы хотела сейчас?
Спрашивая, я мельком взглянула на шею Рен.
Чокер, который я подарила Рен в старшей школе, все еще украшает её шею.
...Рен — модель, взрослый человек, я думаю, она могла бы носить что-то получше.
Но мне приятно, что она так дорожит моим подарком.
Рождество или день рождения Рен в январе... я подумала, что хочу подарить ей что-то еще.
— Хм... так сразу и не скажешь. А, но. Если это выберет Шино, я буду рада даже мусору с дороги.
Увидев ухмыляющееся лицо Рен, я поняла, что мой замысел уже раскрыт.
— ...М-мусор я не подарю!
— Я же говорил раньше? Когда ты думаешь о подарке для меня, в твоей голове только я, и это лучшее. Так что сегодня тоже можешь не беспокоиться о времени.
— С... спасибо, Рен.
Слава богу. Кажется, можно выбирать не спеша... стоп! Почему мои мысли так быстро раскрываются?!
Хоть Рен и сказала не беспокоиться, время закрытия близко, оно ограничено. Я осторожно осматривала магазин, где, похоже, были представлены разные бренды.
— Аксессуары, которые Рен использует на съемках, дорогие...?
— Иногда я использую личные вещи стилиста, так что не всегда.
— В... вот как. Прости, я не очень разбираюсь в аксессуарах.
К тому же, когда я смотрю журналы или инстаграм, я смотрю только на лицо Рен, а на саму координацию одежды почти не смотрю...
— Да ладно, не за что извиняться. И браслеты, и кольца — думаю, Шино подойдет тонкий дизайн.
Рен взяла в руки золотой браслет-цепочку, лежавший рядом.
— Д-думаешь? Рен пойдет всё что угодно.
Я взяла лежавшие рядом серьги с ониксом и приложила их к уху Рен. Да, точно пойдет.
— О, мне довольно нравится. ...Слушай, а что хочет Шино...
— И-извините!
Голос, который громко перебил Рен, принадлежал не мне.
Я посмотрела в сторону обладателя голоса — там стояли две девочки, на вид старшеклассницы, с немного напряженными лицами.
Я подумала, может, это знакомые Рен, и глянула на неё, но Рен, видимо, подумала то же самое, потому что, увидев мою реакцию, сделала лицо «?».
— И-извините! Вы случайно не REN?!
...А, точно. Наконец до меня дошло.
Эти девочки — фанатки REN.
Я рефлекторно отпустила руку, которую держала. Глаза Рен, заметившей внезапно отпущенную руку, обратились на меня с немым протестом.
Я ведь не сделала ничего плохого. Я сделала это, думая о Рен.
Но почему-то почувствовав вину, я отвела взгляд от Рен.
Девочки, окликнувшие нас, кажется, даже не заметили нашего секундного взаимодействия. Принимая сияющие взгляды девочек, которые видели только Рен, она одарила их своей фирменной красивой улыбкой «для посторонних».
— Ага, это я.
Девочки взвизгнули, не пытаясь скрыть возбуждение.
— Ва-а! Мы подумали «Это не REN случайно?», и так нервничали, заходить ли в магазин, окликать ли, но хорошо, что набрались смелости! Вживую просто отпад! Мы постоянно смотрим журналы и инстаграм!
— Ой, лицо такое маленькое! Худенькая! Слишком милая, разве нет?!
— Да? Спасибо. Мне приятно.
С неизменной освежающей улыбкой Рен протянула девочкам правую руку.
Они взвизгнули «Кья!», их уровень возбуждения, кажется, поднялся еще на ступень, и они пожали руку Рен обеими руками.
Даже я, наблюдая со стороны, готова была влюбиться в то, как Рен с ними обращается.
Значит... девочки, которым на самом деле пожали руку с такой улыбкой, наверняка теперь не смогут выбросить Рен из головы...
— С-спасибо большое! Мы и дальше будем фанатеть по REN! Мы болеем за вас!
— Спасиб. Уже поздно, так что осторожнее по дороге домой.
Рен с улыбкой помахала вслед уходящим довольным девочкам, а когда они скрылись из виду, резко расслабилась.
— ...Прости, Шино. Мы же на свидании.
— Н-нет! То есть, знаешь, я тоже, кажется, возбуждена! Круто, Рен! Прямо как знаменитость!
— Преувеличиваешь. Но, конечно, приятно, когда поддерживают.
Рен была на удивление спокойна.
Я подумала, может, она привыкла, потому что с давних пор была из тех, кто привлекает взгляды и вызывает восторженные крики, но... реакция отличается от той, что была тогда.
...Неужели?
— ...Рен, тебя часто вот так окликают?
— Ну, в последнее время стало почаще.
Рен ответила настолько невозмутимо, что моя реакция оказалась более бурной.
— Э-э?! В-вот как... Я-я удивлена...
Без преувеличения, я реально почувствовала, что Рен — настоящая «знаменитость», чья работа — постоянно быть в центре внимания.
Нормально ли, что такого человека видят вместе с такой, как я... или что мы держимся за руки? Те девочки, кажется, видели только Рен, так что проблем нет, но...
— Эй, Шино.
Меня окликнули, я подняла голову, и Рен снова взяла меня за руку.
— Не делай такое лицо. Заволновалась?
— Хе? Э, ну...
— Ничего не изменится, не переживай. Я люблю Шино, а Шино любит меня. Я никому не позволю ничего сказать.
— ...А... спасибо.
Я почувствовала, как горят мои щеки.
Обычно Рен только и делает, что дразнит и провоцирует меня, но когда я вот так тревожусь, она всегда своим прямым взглядом и словами пытается меня успокоить.
Я очень люблю эту черту в Рен.
— А, но знаешь. Я не думаю, что Рен изменит или что-то такое, ладно?
— ...М?
Мне показалось, что над головой склонившей голову Рен появился вопросительный знак, и я дополнила:
— Ну, я волнуюсь не об этом. П-просто мне не нравится, что из-за того, что я рядом, имидж Рен может ухудшиться.
Рен тихо вздохнула.
— ...Вот оно что.
— У-угу. Ведь я неприметная, неинтересная, могут подумать, что я не подхожу, чтобы стоять рядом с Рен...
— Вот об этом точно не надо беспокоиться. Шино, тебе не кажется, что стоит смотреть на себя чуть объективнее?
Свободной рукой Рен почесала голову.
— П-прости. Что это значит?
— В прямом смысле. И вообще... Шино все-таки такая, да.
Я не поняла, почему Рен сделала такое лицо, будто немного обиделась.

К тому времени, как мы вышли из магазина, настало время, когда уже точно пора было возвращаться.
— Если бы на байке, могли бы побыть вместе подольше. На следующее свидание приеду за тобой на байке.
— Н-не надо, мне неудобно перед Рен. ...К-к тому же... в поезде я могу смотреть на лицо Рен и разговаривать, так что я рада.
— ...Когда ты говоришь такие милые вещи, мне, черт возьми, не хочется тебя отпускать.
В дни, когда свидание затягивается, добрая Рен всегда провожает меня до дома. В поезде я изо всех сил сдерживала порыв обнять её.
После окончания школы Рен получила права на мотоцикл.
Я совсем не разбираюсь в типах мотоциклов или дизайне, но мотоцикл Рен черный, большой и крутой.
И... Рен за рулем еще круче.
Сначала я волновалась: «Мотоцикл — это опасно, если упадешь!», но... из-за того, что Рен слишком идет вождение мотоцикла, сейчас каждый раз, когда Рен приезжает на нем, мое сердце трепещет.
Болтая, мы в мгновение ока дошли до моего дома.
Хотелось бы побыть вместе еще, но как работающий человек я должна думать о завтрашнем дне. Наше время... ограничено.
— Рен, спасибо, что проводила.
— Ага. Ты наверняка замерзла, сразу иди в ванну, а то простудишься.
Сказав это, Рен сняла перчатку с правой руки и коснулась моей щеки.
...Хочу, чтобы касалась еще.
Хочу поцеловать, но здесь, наверное, нельзя? Если соседи увидят, будет неловко. Уу, но...
— Ха-ха, Шино... у тебя все мысли на лице написаны.
Рен смеется, глядя на моё лицо.
— ...Э? Э?!
— Если Шино не против, я поцелую.
Я и сама хотела этого до безумия. Если Рен коснется меня и посмотрит... я не смогу выбрать вариант «не делать».
— Я-я сама, сделаю. ...Рен, закрой... глаза.
Рен усмехнулась и послушно закрыла глаза, а я нежно коснулась её губ своими.
Я отстранилась, но глаза Рен не открылись. ...Значит, еще раз?
Я коснулась еще раз, и не успела почувствовать мягкость, как губы Рен раскрылись, приглашая меня глубже. «Если только немного, то ничего страшного», — эгоистично рассудила я и, ища тепла и удовольствия, проникла внутрь.
Только немного, только немного.
...Так я думала.
— ...Рен.
— ...Нн...
Рен, которая явно реагирует сильнее, когда я зову её по имени — такая милая.
Рен, которая преследует мой язык, когда я пытаюсь его убрать — такая любимая.
Не хочу отстраняться. Хочу касаться больше. Не хочу, чтобы она уходила.
Словно предупреждая мой эгоистичный каприз, приблизились чьи-то голоса. Я вздрогнула и поспешно отстранилась от Рен.
Мимо нас, болтая, прошла пара.
Пока их голоса не удалились, мы с Рен смотрели друг на друга.
Щеки Рен раскраснелись... мое лицо, наверняка, тоже горит красным.
В вернувшейся тишине мы обе, не сговариваясь, выдохнули.
— ...Продолжить не получится, да.
— У, угу... очень жаль, но...
Завтрашняя работа. Вероятность, что кто-то увидит.
И... страх, что будет, если мы потеряем контроль.
Учитывая эти причины, я решила, что лучше всего остановиться на этом.
— ...Ну, я пошла. Как доберусь до дома, напишу.
— О-осторожнее по дороге.
— Нн. Давай, до встречи.
Сказав это, Рен удаляется от меня.
Я обожаю поцелуи с Рен, и если бы было можно, целовалась бы всегда... но есть и проблемы.
Сегодняшней ночью мне гарантированно придется мучиться от неудовлетворенного желания.
Не зная, куда деть наполовину разгоряченное тело, я продолжала махать рукой, словно отгоняя мирские желания, пока фигура Рен не скрылась из виду.
— Доброе утро.
На следующее утро, придя на работу, я как обычно поздоровалась с сидящей рядом Кума-сенсей.
— Утро, Шино-тян-сенсей.
Вспомнив поход с Рен в магазин аксессуаров, я с утра по-новому взглянула на красивую Кума-сенсей.
Простой, но дорогой на вид браслет и милый маникюр украшают руки учительницы... а платиновое ожерелье, выглядывающее из-под воротника бежевого костюма с юбкой, ей очень идет.
М-да... все-таки Кума-сенсей выглядит эффектно.
— Что такое? Я чувствую горячий взгляд от Шино-тян-сенсей?
Черт, засмотрелась. Я в панике попыталась оправдаться перед ухмыляющейся Кума-сенсей.
— П-простите...! Я-я просто смотрела, без всякой задней мысли...!
— Э-э? Тогда почему ты на меня смотрела?
— Ну, это... я подумала, что вы сегодня тоже прекрасно выглядите...
Может, я была слишком честной, но врать неумело было бы еще страннее, да?
Она подумает, что я странная...? Я робко подняла голову, и Кума-сенсей моргнула.
— ...Шино-тян-сенсей, ты что, клеишься ко мне?
— Ээээ!? Н-ничего подобного!
— Аха-ха, прости, я слишком дразнюсь. Шутка~.
Я с облегчением смотрю на её жизнерадостную улыбку.
Но как взрослому человеку мне, наверное, стоит быть осторожнее. Смотреть на человека, словно изучая его — невежливо, и если бы на месте Кума-сенсей был плохой человек, м-может быть, с меня бы стали требовать деньги...!
— Ты чего? Почему побледнела?
В моих фантазиях ко мне приставали хулиганы, а Кума-сенсей меня спасла.
...Мне нужно быть тверже, да.

Наступила долгожданная пятница.
Больше, чем из-за завтрашнего выходного, я рада тому, что сегодня вечером смогу увидеть Рен.
Сегодня с утра как обычно много работы, но вечером у нас с Рен запланирован ужин.
Поэтому мне кажется, что я смогу стараться сегодня больше обычного. ...Ученики, конечно, снова заподозрили: «Случилось что-то хорошее?».
Третий урок закончился, обеденный перерыв прошел, шестой урок закончился, после уроков я немного поболтала с учениками, выполнила работу и...
— С-спасибо за работу...
Поклонившись учителям, которые еще оставались работать сверхурочно, я вышла из учительской.
Проверяю наручные часы. Уйти вовремя, конечно, не получилось, но к 19:00, времени встречи с Рен, я как-то успеваю.
Вернусь домой, переоденусь... Пока я мысленно прокручивала план действий, я заметила шум у школьных ворот.
Переобувшись, я вышла на улицу. Причиной шума, похоже, было то, что собралось много учениц. Характерные для девочек визги разносились по вечернему жилому району.
Это... могут поступить жалобы от соседей.
Обеспокоенная этим, я направилась к толпе, чтобы сделать замечание ученикам.
Когда я подошла ближе, меня окликнула одна из учениц.
— О, Шино-тян-сенсей? Вы еще были в школе. Пока.
— Угу, оставалась работа. Н-но лучше скажите, можно узнать причину этого скопления народа?
— Можно, но знает ли сенсей? Наверное, быстрее будет увидеть самой!
Ничего не понимая, я позволила отвести себя в центр толпы.
И в тот момент, когда я увидела её в кругу людей — мое сердце чуть не остановилось.
— Р-Р-Р-Рен!?
Там, прислонившись спиной к своему любимому черному мотоциклу, стояла моя девушка в окружении множества учениц.
— П-почему? Почему ты здесь?
В противоположность мне, впавшей в панику, Рен, заметив меня, подняла руку с невероятно освежающей улыбкой.
— Йо, Шино! Я ждал.
На эти слова и улыбку окружающие ученицы дружно взвизгнули.
Ч-что это... эта реакция на Рен... словно они фанатки Рен... а, точно!
— В-все знают Рен?
— Очевидно же! В нашем поколении куча девчонок, которые фанатеют по REN!
Все-таки так и есть. Ученицы — фанатки «REN», работающей моделью.
Если REN, которой они восхищаются, внезапно появляется перед школой, конечно, они будут в восторге.
Девочки, которые заговорили с Рен в магазине аксессуаров на днях, были с такими же лицами.
— И вообще, REN вживую реально красавица! Лицо такое маленькое!
Правда же? Красавица, и милая, и крутая, да?!
...По правде говоря, я бы тоже хотела визжать и шуметь вместе с ученицами.
Но сейчас я должна вести себя как учитель.
Учитывая положение Рен и моё, то, что мы с REN встречаемся, перед этими детьми нужно обязательно скрыть!
— Я поняла, что вы рады видеть Рен, но, пожалуйста, немного потише. Мы мешаем соседям.
Когда я мягко сделала замечание, все послушно сказали «Ха-ай» и подчинились, но... думаю, это не столько моя сила, сколько желание не расстроить REN...
Да, Рен все-таки невероятная.
Пока я с чистым сердцем смотрела на Рен, которая с улыбкой общалась с ученицами...
— А какие отношения у Шино-тян-сенсей и REN? — звонким голосом задала простой вопрос одна из учениц.
Наверняка это был вопрос, который все ждали подходящего момента, чтобы задать.
Любопытные взгляды учениц разом устремились на меня.
Хоть я обычно и стою у доски, это не то же самое, что урок. Я, не привыкшая быть в центре внимания, растерялась.
— А, э-эм... мы с Рен учились в одной старшей школе...
— Э-э?! Круто-о! Завидую!
Стоило сказать, что мы учились вместе, как ученицы оживились просто поразительно.
Вопросы посыпались один за другим: «REN была популярна в школе?», «Где Шино-тян-сенсей и REN тусовались?».
Надо скорее прекращать этот балаган.
— П-подождите, нужно вести себя тише. ...Эм, так вот.
Я насильно прервала вопросы и...
— Р-Рен и я, друзь...
...Я собиралась сказать, что мы друзья. Но не смогла.
Потому что прежде чем я договорила, на мою голову надели красный шлем.
— ...Фуэ?
Этот красный шлем Рен приготовила специально для меня. Когда она мне его подарила, я была так рада... стоп, не то!
О чем, черт возьми, сейчас думает Рен...?
Закрытый шлем закрывает уши, поэтому голоса учениц становятся немного тише.
Но голос Рен, находящейся вплотную ко мне, я услышала отчетливо.
— Она — моя.
...Рен?! Ч-ч-ч-что ты говоришь перед ученицами!?
Хорошо, что благодаря шлему ученицы не видели моего лица.
Думаю, из-за волнения и замешательства мое лицо сейчас не соответствует образу учителя.
Визги учениц, которые, как я думала, стали тише, ворвались в уши оглушительным звуком. Настолько громко они кричали.
— Р-Рен? П-почему?
— Шино, садись.
С бешено колотящимся сердцем я подчинилась, и Рен тоже надела черный шлем.
— Ну, бывайте. Шино-тян-сенсей оставляю на вас.
Сказав это ученицам, Рен посадила меня сзади на мотоцикл и тронулась с места под восторженные визги «Кья!».
Чтобы не упасть с медленно набирающего скорость мотоцикла, я крепко обхватила талию Рен.
...Мое замечание ученикам не имело смысла.
Я приготовилась завтра разбираться с жалобами, которые наверняка поступят.

Мы планировали поужинать в семейном ресторане недалеко от промежуточной станции между моим домом и домом Рен, но сначала заехали в круглосуточный магазин.
Купили горячий кофе и пили его вдвоем на парковке, где оставили мотоцикл.
Пар отчетливо виден в холодном воздухе. Сегодня особенно холодно, настолько, что на мотоцикле тело промерзает до костей.
Даже я, которая просто держалась за Рен сзади, дрожу, так насколько же холодно Рен, которая вела мотоцикл?
Когда я взяла Рен за свободную от кофе руку, она и правда была очень холодной.
— Холодно?
— Холодно. Но сейчас стало теплее.
Когда она посмотрела на меня и потерла руку, мне показалось, что температура моего тела резко подскочила.
— Слушай, Рен... нормально ли это? Говорить такое перед ученицами...
— Такое — это что?
— Ну... это. «Она — моя»... вот...
Слова, от которых у меня замерло сердце, когда их сказала Рен, заставили мое лицо сильно покраснеть, когда я сама их произнесла.
— Но ведь это факт? Или «Шино-тян-сенсей» — это учительница, которая врет перед учениками?
— У-у... ты злая...
— ...Шино, тебе будет плохо, если ученики узнают, что мы встречаемся?
— П... плохо не будет, но...
Это одно из правил, которое мы обсудили и приняли, когда только стали работать.
Рен — модель, я — учитель.
Чтобы это не повлияло на нашу работу, мы договорились не разглашать публично, что мы встречаемся, за исключением очень близких друзей и людей, которым доверяем.
Я очень люблю учеников, но рассказывать им о наших с Рен отношениях... кажется, еще рано. Именно поэтому я только что подумала: «Нужно обязательно скрыть» и вела себя соответственно.
Но если Рен страдает от того, что приходится скрывать... если ей так хочется сказать, может, так лучше...?
— ...Нет, шучу. Я не хотела заставлять Шино так переживать. Прости.
Сжатая рука сжалась еще крепче.
— Те мои слова эти дети всерьез не воспримут. Воспримут только как фансервис от меня, так что не волнуйся.
Может, я слишком много думала? Рен мягко улыбнулась и заглянула мне в лицо.
— Я, я не волнуюсь. И все-таки, Рен, ты действительно модель, очень популярная у старшеклассниц!
— ...А, ну, я же появляюсь в журналах, ориентированных на подростков.
— Здорово! Я рада, что Рен популярна. Хочу, чтобы Рен нравилась все большему количеству людей.
Конечно, я уверена, что люблю Рен больше всех в мире.
Но я хочу, чтобы чувство любви и желание поддержать Рен испытывало множество людей.
Я хочу, чтобы очарование Рен узнали шире и глубже.
Ведь я девушка «Шираюки Рен» и большая фанатка модели «REN».
— ...Шино, помнишь, в старшей школе ты сказала: «Я рада, что Рен нравится многим людям, поэтому не ревную»?
— Помню. Но почему ты спрашиваешь?
— Это и сейчас не изменилось?
— У-угу. Скорее, сейчас Рен — модель, и я даже думаю, что хочу, чтобы тебя любило еще больше людей?
К тому же, я не ревную, потому что знаю много такой Рен, которую не знают все остальные.
Это мой образ мыслей, который не меняется со старшей школы... я же говорила об этом Рен, она же понимает, да?
— ...Хм-м... вот как.
...Кажется, Рен не понравились мои слова, и тон её голоса был мрачнее обычного.
— Слушай, Шино. Можно сейчас изменить пункт назначения?
— Э? К-куда?
— Хм, подумаю по дороге. Но немного подальше.
— Н-немного подальше — это...?
— Ну, туда, откуда можно вернуться сегодня. Доверишься мне?
Не было случая, чтобы я отказала, когда Рен смотрела на меня так.
Сегодня в Рен была какая-то эфемерность, или даже сила, заставляющая думать, что нельзя оставлять её одну, нужно быть как можно ближе.
— Х-хорошо. Доверяю тебе, Рен.
В принципе, с Рен мне было всё равно, куда ехать.
Выбросив пустой стаканчик из-под кофе, мы снова сели на мотоцикл и поехали.
Талия Рен, которую я обнимала, была такой хрупкой, что казалось, может сломаться.
Охваченная страхом, что Рен исчезнет в темноте зимнего вечера, я просто крепко прижималась к ней, спиной передавая чувства: «не отпущу» и «не уйду».

Мы приехали в приморский парк и дрожали от холода.
— Х-холоднее, чем я представляла-а...!
— В-виновата... я немного недооценила зимнее море...!
Холодный ветер с моря безжалостно пытался заморозить наши тела. Хоть мы и тепло одеты, если просто стоять, тело будет только остывать.
Чтобы хоть немного согреться, мы с Рен пошли рядом, плечом к плечу.
— Н-но из-за холода тут совсем нет людей, это хорошо! Тихо!
В будний день после заката в приморском парке почти ни души.
Когда мы были здесь в прошлый раз, в воскресенье в мае, здесь было полно семей и парочек. Мы на том же месте, но кажется, что это другой мир.
— Ну, спасибо, что так говоришь. Я чувствовала себя немного виноватой, что заставила тебя так мерзнуть.
От виноватого лица Рен у меня защемило сердце.
— Не говори так. Я правда рада, что могу смотреть на море вместе с Рен, понимаешь?
— ...Ага, спасиб.
Мне кажется? Такое чувство, что Рен ведет себя не как обычно.
Прежде чем я нашла причину легкого дискомфорта, Рен сказала:
— Шино, холодно, но давай посидим вон там. Я немного устала.
Наверное, в студенческие годы Рен предложила бы сесть на песок поближе к морю.
Но сейчас, наверное, потому что я в офисной одежде после работы. Опасаясь испачкать одежду, она указала на скамейку в отдалении от моря.
— У, угу!
Непринужденные слова и действия заставляют осознать, что мы взрослые люди.
Рен постелила носовой платок под то место, куда собиралась сесть на скамейку, но потом, усмехнувшись: «Это в стиле Шино», подвинула платок ко мне.
Чтобы хоть немного защитить друг друга от ветра, дующего на нас, смотрящих на море, мы плотно прижались плечами.
Моя правая сторона и левая сторона Рен. Даже через пальто место соприкосновения теплое, и хочется прижаться к Рен еще сильнее.
— Ты чего. Липучка.
Сказав это дразнящим тоном, Рен обняла меня за плечи.
Я накрыла руку Рен своей. Наши температуры тела постепенно смешивались в одну.
В сердце поднялось чувство «хочу еще», я мельком огляделась, убедилась, что никого нет, и обняла Рен от всей души.
— Редкость. Обычно ты на улице беспокоишься о чужих взглядах.
— Эхехе, людей мало, темно и почти не видно, думаю, можно.
Я кладу голову на плечо Рен.
Запах шампуня и шеи Рен.
Поднимается. Желание коснуться Рен еще больше и стать единым целым.
— ...Шино.
Глаза встречаются, мы понимаем намерения друг друга. Красивое лицо Рен приближается.
Губы соприкасаются, и Рен медленно отстраняется.
На расстоянии, где чувствуется дыхание, мы снова смотрим друг на друга.
...Сложно выразить словами, но в этот момент.
Было чувство эйфории и одиночества, словно в мире существуем только мы с Рен вдвоем.
— Поцелуев на улице, с тех пор как мы стали работать... стало намного меньше, да.
— ...Это да. Есть такая штука, как «взрослые обстоятельства».
Да, потому что у нас нынешних есть обстоятельства, из-за которых нужно беспокоиться о взглядах, и правила, которые нужно соблюдать.
— Сегодня, можно... много?
— Можно.
Получив утвердительный ответ, я целую. Чокер на шее Рен блестит, отражая лунный свет.
— Почему?
— ...Сегодня почему-то, захотелось сказать всем... что мы встречаемся.
С этими словами губы снова соприкасаются.
— ...Я понимаю. Я типа модель, Шино — учитель, лучше не разглашать наши отношения. Мы и правило такое установили. ...Но сейчас никто не видит, да?
Вокруг никого нет, а редкие люди в поле зрения бегают трусцой или смотрят на море, на нас никто не смотрит.
— Поэтому... еще...
Не дожидаясь, пока Рен закончит, я целую сама.
Но мне уже мало просто прикосновений.
Когда я нежно провожу языком по губам Рен, Рен, принявшая мою просьбу, озорно высовывает кончик языка.
Забыв о приличиях и рассудке, я прильнула к нему, самозабвенно растворяя границу между нами.
Слишком холодный воздух окрашивает дыхание, которое становится все тяжелее с каждым поцелуем, в белый цвет.
Радуясь поцелуям на улице, я держала глаза открытыми и отчетливо видела и белый мир, и то, как лицо Рен становится все более и более сексуальным.
Это был сложный выбор.
Желание вечно смотреть на чувственное лицо Рен и желание закрыть глаза и глубже почувствовать это удовольствие — я роскошно мучилась с этими двумя несовместимыми желаниями.
— ...Рен.
Когда я на мгновение оторвалась от губ, Рен посмотрела на меня с сожалением.
— ...Мало.
Прошептав это, Рен обняла меня за шею.
Сдерживая желание немедленно ответить на просьбу милой девушки, я медленно касаюсь губами лба, щек.
— Ты стала холодной. Мы можем еще здесь побыть?
— Ну да. И вообще, холодно тебе тоже, Шино.
Сколько бы температура тела ни поднималась от поцелуев, морской ветер слишком сильный, так что тело все равно остывает. Будет беда, если Рен простудится.
— ...Может, если мы будем много-много целоваться, температура поднимется и нам не будет холодно?
Угадав мое желание, Рен нежно приподняла уголки губ.
— ...Попробуем?
Когда просят таким провоцирующим взглядом, тормоза срывает легко.
Я опустила губы на шею, слегка провела языком и уже собиралась присосаться к месту, где скрываются вены под одеждой... как мои мыслительные процессы взрослого человека замигали желтым сигналом.
...Я хочу оставить красный след на этой белой шее.
Хочу доказать, что она моя возлюбленная.
Увидев, что я внезапно замерла, Рен нежно погладила меня по голове.
— Хочешь поставить засос?
— ...Угу.
— ...Прости. Сегодня сложно.
— ...Угу. Это ты прости меня. Хотя мы и обещали раньше вдвоем.
Но это желание не исполнится.
Пока Рен работает моделью, мы установили правило: не оставлять засосов на теле, которое является капиталом, когда запланированы съемки в ближайшее время, чтобы можно было сниматься в любом виде.
Загнав ребяческое желание внутрь тела, я тихонько отстранилась от Рен.
Думаю, Рен чувствовала то же самое, что и я. Она крепко сжала мою руку.
— ...Я думала, когда станем взрослыми и начнем работать, станем свободнее... но такое чувство, что мы связаны больше, чем раньше.
— Рен...
Я позвала её по имени и посмотрела на её грустное лицо, Рен усмехнулась.
— Прости, сказала что-то не в своем стиле. Может, из-за зимнего моря.
— У Рен вообще-то довольно много романтичных черт.
Я не собиралась дразнить, но Рен, видимо, немного смутилась и покраснела.
— У, заткнись! Шино, которая говорит такое, заслуживает наказания, вот!
Рука Рен коснулась моего уха.
Она, видимо, ожидала реакции «Холодно!», но из-за того, что мои уши были холоднее кончиков пальцев Рен, после нескольких секунд молчания вырвался смех.
— Эхехе, облом. Руки Рен теплые и приятные.
— ...Уши Шино сейчас замерзнут и отвалятся, нет?
Хотя она и надула губы, как будто обиделась, Рен начала медленно и тщательно растирать мои уши, чтобы согреть их.
Этого действия, этой доброты было достаточно, чтобы пощекотать мое сердце.
— ...Рен.
И в тот момент, когда я снова приблизила лицо — подул холодный порыв ветра.
Приняв телом сильный ветер, словно замораживающий всё вокруг, мы переглянулись и... поняли, что хотим сказать друг другу.
— ...Пойдем выпьем чего-нибудь горячего в теплом месте?
— Т-точно. Б-будет плохо, если простудимся.
— Ну, поехали домой.
Рен встала первой и протянула мне руку.
— Спасибо, Рен.
Я взяла эту руку, и мне помогли встать, как принцессе.
Рен всегда дает мне почувствовать, что свидание продолжается, пока мы не доберемся до дома.
— Так, идем. Ехать обратно будет жесть.
Мы не разжимали естественно соединенных рук.
Чуть раньше — в центре города, где было много людей, я невольно беспокоилась о взглядах... но сейчас можно, да?
Даже если лоферы сменились на туфли-лодочки.
Даже если я накрашена и гуляю ночью.
Только сейчас — как в то время... как в старших классах.
Ситуация совершенно другая... но ощущение ладони Рен в моей руке такое же, как и раньше.
Вдруг мне захотелось спросить.
— ...С-слушай. Рен... бывает, думает, что было бы лучше оставаться прежними?
Рен немного помолчала, потом покачала головой.
— ...Нет. И сейчас, и раньше Шино рядом. Ничего не меняется.
Я понимаю, что в словах Рен «Ничего не меняется» есть натяжка.
И то, что Рен тоже это прекрасно понимает.
Я немного оглянулась назад.
Позади нас, идущих по песку, оставались следы двоих.
Да, у нас двоих много накопленных воспоминаний.
Но воспоминания — это лишь то, на что оглядываются... они никогда не станут гарантией будущего, мне двадцать три, и я это уже знаю.
— П... прости, Рен.
Мне стало стыдно за свою ребячество, что я потребовала ответа у Рен.
— Не извиняйся. ...Эй, Шино.
— Что?
Меня затягивает в глаза Рен. Хватка на руке усилилась.
— Я люблю тебя.
— ...Я тоже, очень люблю.
— Нн. Знаю.
— Все равно позволь сказать. Рен. Я люблю тебя.
При обмене словами «люблю».
Это был первый раз, когда тоска подступила раньше сладости или радости.