Том 1 - Глава 7: Причина, по которой я пришла в академию Отонокидзака

Когда я училась на третьем году средней школы...
Прямо перед летними каникулами учительница, проводившая мою профориентацию, была ужасно удивлена.
— Ты уверена, что хочешь пойти в академию Отонокидзака!? Они уже много лет говорят о закрытии этого крошечного места... — сказала она, прежде чем вспомнить, что ей следует придержать язык. Я до сих пор помню выражение её лица.
Да... даже если они находятся в разных регионах и районах, под разным управлением, они всё равно обе государственные школы. У неё были бы неприятности, если бы кто-то услышал, что она это говорит, о да.
Тогда эти недовольные учителя продолжали донимать меня этим.
С выражением лица, говорящим: «Да, я знаю, я знаю», я отвечала: «Родители заставляют меня это сделать».
Я знала, что это заставит их замолчать.
Поскольку мой папа — владелец больницы общего профиля, которая была довольно известна в этих краях, люди говорили обо мне с тех пор, как я начала здесь учиться, шепча что-то вроде: «Неужели девочка из той самой больницы действительно учится здесь?». Поэтому они обычно замолкали, как только я упоминала родителей. Особенно те робкие государственные учителя, которые предпочли бы не создавать проблем.
Пф, как жаль!
С этого момента я иду в какую-то забытую национальную школу, где дела обстоят намного, намного хуже, чем у вас! Пф. Я говорю учителю, сидящему напротив меня: «Вопрос уже решен, и с моими оценками я вряд ли провалю поступление в Отоноки, так что можем мы уже закончить?»
Полагаю, это меня немного разозлило.

Да, и всё же школа, которую я посещала до средней, была довольно популярной, по крайней мере, для местной школы, и обучение там шло с первого по девятый класс. Это была образцовая школа, единственная в округе, которая следовала обязательной учебной программе вплоть до девятого класса, и, что редкость, форма была довольно милой, так что туда подавало заявления немало желающих со всего района, даже из-за пределов школьного округа.
На самом деле, я тоже жила довольно далеко и ездила в школу на нашей машине.
Поэтому я, конечно, никогда не встречала Рин или Ханаё в начальной школе, а Хоноку, Эли и остальных встретила только после того, как поступила в академию Отонокидзака.
О, но так как я жила в этом районе, а семьи Хоноки и Уми имели некоторую местную известность, я, по крайней мере, знала о существовании «Хомуры» и додзё Сонода.
Поскольку я из семьи врачей, кажется, люди думали, что я пришла в эту школу только потому, что провалила тесты в частные школы. Но мне не потребовалось много времени, чтобы показать им, как они ошибались.
Я была старостой класса на протяжении всей начальной школы.
Конечно, я также была частью ученического совета с момента начала средней школы.
С таким идеальным послужным списком я всегда, всегда была уверена, что всё, что мне нужно в моем личном деле, я смогу получить естественным путем.
«Так что здесь делает девочка из больницы Нишикино?» — гадали все издалека.
Эй, не спрашивайте меня. Я бы тоже предпочла пойти в какую-нибудь элитную частную школу для девочек, а не в эту государственную школу.

Так что проблема в том...
Куда мне идти, когда я оказалась на распутье на третьем году обучения.
В районе Тиёда все эти государственные школы существуют уже давно, поэтому было много случаев, когда родители отправляли детей в местную государственную школу, а затем выбирали частное место для начала средней школы.
Я определенно думаю, что люди ожидали, что я пойду в какую-нибудь утонченную частную школу для девочек. Честно говоря, я и сама не думаю, что создана для государственной школы.
И всё же из всех мест я подала документы только в академию Отоноки.
Угх, даже у меня голова кружится, когда я думаю об этом.
Уверена, это дало моим одноклассникам повод для разговоров.
«Я слышала, Нишикино идет в Отоноки».
«Что, почему!? Она провалила экзамены?»
«Похоже, она всё-таки не такая уж и умная».
Типа того, наверное.
Идти в Отоноки, хотя я была лучшей в классе на итоговых экзаменах? Приходится думать, что случилось что-то, о чем я не могла рассказать никому другому.
Я слышу приглушенные голоса из класса.
Они шепчут вещи, которые никогда не сказали бы мне в лицо.
О, пожалуйста, дайте мне передышку! Это всё папина вина, со всеми этими: «Как наследница нашей больницы, ты должна пойти в местную школу!» Типа, какого черта!? Что это вообще значит!? Я хочу задать те же вопросы, что и вы, ребята!

♡♡♡♡♡♡

Итак, во время нашего последнего урока плавания перед летними каникулами, когда девочка, которая случайно оказалась рядом со мной, спросила: «Ты правда идешь в Отоноки?»
Я была застигнута врасплох.
— Да, но только потому, что папа сказал, что я должна, — говорю я открыто и удрученно.
Может быть, я просто хотела сказать это кому-то, хотя бы раз.
Вода плещется вокруг наших темно-синих школьных купальников.
Солнце ярко светит в чистом небе, словно громко заявляя, что половина июля уже позади. Возможно, поэтому я в настроении сбросить этот груз с плеч?
Летние каникулы уже скоро.
Мне не придется видеть эту раздражающую, мозолящую глаза школу какое-то время.
Но, услышав мой ответ...
— О, правда? Это сюрприз! — смеется девочка и говорит без колебаний. Омине, единственная девочка в нашем классе, которая называет меня Маки, по имени.
Хотя мы не то чтобы хорошие подруги или что-то в этом роде, она всегда говорит со мной так, будто в этом нет ничего особенного, и кажется немного легкомысленной.
Похоже, она никогда не замечала, что все остальные в классе держали дистанцию между мной и собой.
Может быть, поэтому я тоже задаю ей вопрос, как будто это пустяк,
несмотря на то, что мне нет дела до чужих дел, и обычно я не утруждаю себя разговорами.
— А что насчет тебя, Омине? Ты тоже выбрала школу, верно?
— Я иду не в Отоноки, а в какую-то частную школу для девочек. Это была единственная, куда я подала документы, и я почти уверена, что поступлю. Мои родители тоже заставили меня это сделать, так что мы вроде как в одной лодке. И всё же я немного завидую, Маки. Я тоже хотела пойти в Отоноки.
А?
— Подожди... что ты сказала?
Омине хихикает.
— Я сказала, что хотела пойти в Отоноки.
— Чего-о!? Под Отоноки ты имеешь в виду ТУ САМУЮ Отоноки, верно? Серьезно? Как так? Почему? Ты не перепутала её с какой-то другой шк...
Я останавливаю себя, и Омине смеется с искренним весельем.
— Ох, Маки. Тебе стоит больше гордиться своей собственной школой, хе-хе.
Хотя её мягкое круглое лицо, обрамленное светлыми волосами средней длины, всегда переполнено энергией, у неё характерная расслабленная манера речи.
Она излучает ауру невинности, за которой невозможно скрыть даже намек на злобу. Это Омине.
— Ну, ты никогда не видела меня по дороге в школу, потому что тебя возят на машине, но я езжу сюда из Огавы. Я даже была в вашей больнице раньше.
— О-о-о, вот почему ты хотела бы пойти в Отоноки. Д-да, я имею в виду, это д-д-д-довольно близко, верно!?
Не желая больше слышать, как она говорит о нашей больнице, я повышаю голос и пытаюсь сменить тему. Это было слишком очевидно? Полагаю, я провалилась. И всё же она, кажется, не обращает на это внимания.
— Ага. На самом деле, я должна была пойти и в начальную школу Отоноки, но мои родители решили заставить меня сдать тест, и я как-то попала в это место.
Омине смеется со звуком «ти-хи-хи», заставляя свой на удивление большой бюст подпрыгивать.
И это при том, что мы в школьных купальниках. И она всего лишь в 9-м классе.
Это... довольно впечатляюще.
Заметив мой взгляд, Омине мягко кладет руку мне на грудь. Она смеется, говоря, что мне еще есть куда расти, и начинает рассказывать, почему именно она хотела пойти в Отоноки.
Как у неё никогда не было друзей рядом с домом, так как она ходила в школу так далеко. Как она завидовала, наблюдая за детьми из начальной школы Отоноки, идущими на фестивали и Бон-одори вместе. Как одиноко она себя чувствовала, не имея возможности потусоваться после школы с кем-либо, так как мы все приезжали издалека. Как она чувствовала, что вроде как не принадлежит этому месту, потому что, хотя ей все здесь нравились, все были слишком помешаны на соперничестве...
Но когда она поговорила об этом с родителями, они были против этой идеи, говоря, что почти никто не ходит в местные старшие школы, и она на самом деле упустит много шансов завести друзей, если не выберет школу, в которую можно ездить на поезде.
Ну, это правда. В этом есть смысл.
Обычно не слышишь о людях, которые ходят в старшую школу пешком.
Я глубоко киваю, и она смеется.
— Ага, я даже не замечала. Глупая я!
И так, моя короткая дружба с Омине сделала свои первые шаги.
— Я всегда хотела немного поговорить с тобой о доме~
Улыбка, которой она одаривает меня во время разговора, такая яркая, что я не могу смотреть в ответ.

В тот день, когда я ехала домой, неся мокрый купальник в сумке для бассейна,
я придумала оправдание и вышла из машины пораньше, по пути от Кудана к Ясукуни.
Гуляя по улицам, я обнаружила, что и правда, с тех пор как я была здесь в последний раз, выросло больше небоскребов.
Не то чтобы я замечала это, пока Омине не упомянула.
«Это место движется так быстро, оно оставит меня позади, если я скоро не вернусь», — сказала она. Оставит позади? Тот сонный маленький городок, полный стариков, зажатый между деловыми районами? Тот, где едва чувствуешь течение времени?
Вот что я подумала, когда услышала её. Но теперь я вижу, что она была права.
Пока я иду от Ясукуни, проходя мимо улиц Суды, заполненных старыми зданиями ранней эпохи Сёва, пересекая мост Сёхэй и направляясь в Акихабару, я вижу разницу.
От Сёва к Хэйсэй, а затем в 21-й век, со всеми вывесками на иностранных языках, заполняющими Акихабару. Всего за тридцать минут ходьбы кажется, что я ускорилась во времени на 100 лет.
Если подумать, хотя Акихабара выделяется своими громкими объявлениями о станции, соседние Отяномидзу и Огава тоже сильно изменились.
Я имею в виду, я вроде как привыкла к этому, но они убрали парк перед моим домом, и теперь это место забито блестящими черными зданиями, на которые приходится задирать шею, чтобы посмотреть, и знаменитый старый книжный магазин в Отяномидзу тоже закрылся. Знаменитые кафе вокруг тоже исчезали одно за другим, и то фруктовое кафе, куда мама меня постоянно водила, тоже закрылось пару лет назад.
Ох, а я так любила их блинчики и дынный сок!
А потом, конечно, пришли большие сетевые магазины, кафе, бары и круглосуточные магазины. Не то чтобы в сетевых магазинах было что-то плохое, и круглосуточные магазины мне тоже часто пригождались, но...
Но всё же... хоть я и не Хонока, немного грустно, что всем этим семейным предприятиям приходится уходить в обмен на это. Мы немного более крупная организация, но Больница Общего Профиля Нишикино — тоже семейный бизнес.
Становится всё труднее найти магазины, где люди поприветствуют меня: «Привет, с возвращением, Маки», когда я войду в дверь.
Хотя в Суде, где живет Хонока, всё еще есть куча старых магазинов, которые держатся, город меняется так сильно, если пройти всего несколько кварталов.
Осознавая это, я тихо вздыхаю.
Мне начинает не хватать воздуха.
Я чувствую себя так, словно стою одна посреди большой, быстротекущей реки. Я уверенна, Омине поняла это давно, и теперь благодаря ей я тоже это поняла.
Хотя в некоторых местах она течет медленнее, а в других становится немного глубже, эта широкая река продолжает течь и меняться.
И куда эта река нас унесет?
Вынесет ли она нас в море, где ждут штормовые дни?
Случится ли это с этим городом?
В любом случае, я никогда в жизни не обращала на это внимания.
В смысле, так было с момента моего рождения. Эта ситуация была для меня настолько естественной, что я никогда не думала подвергать её сомнению.
Дети живут в маленьком мире. Город, в котором я живу — это весь известный мне мир, так что для меня совершенно нормально быть такой, верно? Уверена, это одна из вещей, которая отличает людей, происходящих из старых, устоявшихся семей, таких как Хонока и Уми. Иногда я думаю о том, что им всегда приходилось нести свои традиции с самого детства.
Они просто на немного другом временном масштабе. У них есть магазины и додзё, которыми управляли их родители и бабушки с дедушками, вдобавок к тем -надцати годам, что они прожили.
Это всё, что у меня есть сейчас, но для этих девочек «настоящее» — это лишь крошечная часть истории, частью которой они являются.
Хотя наша больница немного известна в этих краях, я отличаюсь от них. У меня просто папа — врач.
Если подумать, Омине в чем-то похожа на Хоноку: её светлые волосы средней длины всегда подпрыгивают от энергии, её мягкие, опущенные уголки глаз закрываются, когда она улыбается, её порхающая, расслабленная манера речи и бездонные запасы энергии, и то, как её улыбка заставляет тебя хотеть улыбнуться в ответ, когда ты её видишь.
И то, как она любила Отоноки.
Омине была такой невинной, такой беззаботной, что казалось, она почти никогда не думает. Похоже, её оценки были не совсем высокими, и она никогда особо не выделялась на фоне остального класса. Она просто всегда улыбалась, выглядела немного неуклюжей и не заботилась о сильных или слабых сторонах других. Да, нужно быть немного социально неловкой, чтобы подойти ко мне, пока все остальные «уважительно держали дистанцию».
Я вообще-то сказала ей однажды: «Если будешь тусоваться со мной, люди начнут косо на тебя смотреть, знаешь ли?»
Тогда мне потребовались все силы, чтобы сказать это. Да, это было всё гостеприимство, на которое я была способна. Конечно, я не хотела этого говорить. Но я не хотела, чтобы все избегали её из-за меня.
Вот почему... Но, похоже, мне не нужно было об этом беспокоиться. Она была такой девочкой, которая могла понравиться кому угодно, и даже когда она проводила со мной больше времени, отношение класса к ней не изменилось. На самом деле, это я начала больше вливаться в остальной класс, всё потому, что она была со мной.
У меня до сих пор есть наша фотография с осеннего культурного фестиваля.
Наш класс проводил викторину. Я улыбаюсь с намеком на волнение, а рядом со мной Омине, тихо смеющаяся, как всегда. Она кажется немного не здесь, и любой мог бы сказать, что ей не всё равно, даже если она никому не говорила.
Как гибкое дикое создание, красивое и одинокое на лугах.
Как кто-то, кто в одиночку хранил то, что было важно для неё.
Если подумать, она могла быть моим первым настоящим другом.
Другом, которого я отчаялась найти, кем-то, кому я могла открыться. Я начала восхищаться её силой и жизнерадостностью, даже не осознавая этого.

♡♡♡♡♡♡

— Значит, здесь наши пути расходятся, да?
— Ага...
Снова она говорит так весело, что я не могу смотреть ей прямо в глаза.
Стоя вместе в главном святилище храма, я смотрю вперед с закрытыми глазами и делаю вид, что молюсь.
Март, в храме Юсима Тэндзин, был последним разом, когда я её видела.
Это был ослепительно солнечный день, хотя остатки несезонной метели всё еще были разбросаны тут и там.
Она пригласила меня купить амулеты вместе здесь перед нашими тестами, а на следующий день после нашего выпускного она позвонила и попросила меня прийти помолиться с ней.
У меня не было ничего другого в расписании на весенние каникулы, так что я вышла из дома, бормоча себе под нос, что этого и следовало ожидать от того, кто только что закончил среднюю школу.
Немного далеко, но всё же в пешей доступности, храм Юсима Тэндзин известен по всей стране как обитель бога учения, так что есть шанс, что каждый ребенок в округе посетил его хотя бы раз. Он настолько велик, что они раздают свои благословленные карандаши, гарантирующие успех на тестах в близлежащих школах, и, честно говоря, я немного устала от всего этого. Но когда наступает время большого экзамена, ты просто не можешь не зайти... может, это и значит быть местным?
Я не из тех, кто полагается на богов в решении своих проблем, но если Омине хочет, чтобы я пошла, у меня на самом деле нет причины отказывать. К тому же мы обе поступили в наши школы, так что, полагаю, его благосклонность была с нами. Значит, мы должны пойти помолиться ему, верно? Ну, это было оправдание, которое я придумала для себя, пока шла.

— Я всё еще завидую, что ты идешь в Отоноки.
Я сержусь на её настойчивость.
— Да, ну, я могла бы сказать тебе то же самое. Я бы предпочла пойти в модную школу-интернат вроде твоей, чем в простую старую академию Отонокидзака.
Омине хихикает:
— М-м, это подошло бы тебе больше, не так ли? Тогда как насчет того, чтобы поменяться? Ты и я можем поменяться местами для сдачи тестов по доверенности... Я имею в виду, зачисления по доверенности! Как насчет этого? Просто не скажем нашим родителям, и я уверена, никто не догадается.
С Омине трудно понять, шутит она или говорит серьезно.
— Ага, конечно. Как насчет того, чтобы перестать плакать над пролитым молоком? Ты идешь в шикарную частную школу моей мечты, так что тебе лучше провести там время своей жизни, ладно? Я уверена, ты в мгновение ока заведешь кучу друзей, и тебе там понравится, даже если это далеко от дома, — говорю я, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на неё.
Омине постепенно начинает говорить всё тише и тише:
— Полагаю, всё равно не было бы смысла меняться местами, так как мы всё равно пошли бы в разные школы. — Её голос переходит в шепот.
— Что-то не так, Омине?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё... и она плачет.
— Маки, я правда хотела ходить в школу с тобой. Я хотела пойти в Отоноки с тобой...
Омине плачет беззвучно, её горло безмолвно дрожит. Я впервые вижу её такой. С закрытыми глазами это почти выглядит так, будто она смеется.
— Омине... — говорю я, но останавливаю себя.
Омине прижимается лицом к моему плечу.
Я чувствую жар её слез, пропитывающих мое пальто.
— Значит, я для тебя всё еще просто Омине, даже до самого конца, да? — смеется она, всё еще прижимаясь лицом к моему плечу. — Это так похоже на тебя, Маки, — добавляет она, но всё еще не двигается. В итоге мы остаемся так долгое время.

Я не знала, что делать,
поэтому я просто стояла там.
На самом деле, тот факт, что я больше не смогу быть с Омине, был самым тяжелым для меня.
Это был первый раз, когда мне было так стыдно за себя из-за неспособности быть честной со своими чувствами.
Я не могла сказать человеку, которым дорожила, как сильно я ею дорожу.
Моя детская версия тогда даже не могла осознать, что я дорожила человеком, которым дорожила.

♡♡♡♡♡♡

Может быть, глубоко внутри я всегда ждала, с того самого дня.
Новой встречи.
Дня, когда я встречу людей, которых смогу по-настоящему назвать своими друзьями, после того как так долго думала, что никогда не смогу найти кого-то, похожего на себя.
В этот раз я хочу сказать им то, что не смогла сказать Омине.
Благодаря Отоноки у меня есть этот шанс перерасти того ребенка, которым я была.
Я хочу быть способной говорить то, что у меня на уме на самом деле.
Для остальных из $\mu$'s,
и для моих друзей.
Хотя, учитывая то, как я инстинктивно смотрю на всё свысока, это тот еще вызов.
Но теперь, когда я в $\mu$'s, окруженная всеми этими девочками, прямыми, как побеги бамбука, тянущиеся к небу, может быть, можно сказать, что я тоже меняюсь?

После того дня Омине переехала в общежитие в своей новой школе, и я её больше не видела.
Но я пишу ей время от времени.
Итак, живу ли я той жизнью в Отоноки, которой хотела Омине?
Может, она и рассеянная и полна странных идей, но держу пари, она никогда не думала, что я стану школьным айдолом. Но я думаю, она бы заценила. Хотя, если бы она была здесь, я уверена, у нас было бы десять участниц вместо девяти.
А что насчет неё... живет ли она жизнью, которая заставила бы меня позеленеть от зависти в её шикарной школе?
Уверена, мне не о чем беспокоиться. Омине естественным образом подружится со всеми вокруг, я это знаю.
Хотя наши судьбы разделились, путь, по которому я иду, привел меня к моим драгоценным спутникам. Моим драгоценным друзьям.
И к чему-то, что я люблю больше всего на свете, хотя, возможно, я еще не совсем приняла это.
Я могу сказать, что семя, посаженное Омине, проросло внутри меня.
Желание прямо сказать, что я люблю вещи и людей, которые мне дороги.
Я люблю вас всегда и навечно.
И другим участницам $\mu$'s, читающим это, тоже.
Вы все сделали меня такой счастливой.
Иметь таких искренних друзей, как вы все, рядом со мной — это сделало мою одинокую, нечестную натуру такой счастливой.
Я буду продолжать делать всё, что могу, для $\mu$'s.

Дорогая Мако,

Как ты поживаешь?
Прямо сейчас...
Я работаю как часть группы школьных айдолов $\mu$'s.
Если у тебя будет возможность вернуться на летние каникулы, обязательно приходи посмотреть один из наших живых концертов!
Я познакомлю тебя со всеми нашими участницами...

Комментарии ♡ Эли
Маки может казаться умелой во всем, но на самом деле она на удивление неуклюжая. Она ведет себя так, будто смотрит на всё искоса, но на самом деле она прямая и честная, как никто другой. Мысль о том, чтобы по-настоящему обмануть других, даже не приходит ей в голову. Она из тех, кто честен до безобразия. Но именно это я и люблю в Маки! Уверена, остальные из $\mu$'s чувствуют то же самое. И нашей любимой Маки: мы надеемся, что ты продолжишь сиять рядом с нами всегда.