Том 1 - Глава 52: «Сестрёнка» ④

«Сестрёнка» ④

«Слушай, сестрёнка… расскажи ещё про Сорахаши-сан?»

«Хорошо. Ну…»

Она любит книги, боится горячего…
Для меня это пустяки, но сестрёнка рассказывает так, будто это сокровища.
Глядя на неё, я вспомнила тот день, когда нашла ошейник в сундуке.
Просто хотела убедиться, что там только мои вещи, а увидев ошейник — растерялась и унесла его. Тогда я даже ревновала к Сорахаши Сейре.

Возможно, появление в сундуке вещи от Сорахаши Сейры — это и есть ответ.
Сестрёнка, наверное, сама не осознаёт, что чувствует к ней…

Грудь сжало. Дышать стало трудно.
Но я в порядке. Я умею улыбаться в любой момент. Я стала сильной.

«Ха-ха. Ты правда очень любишь Сорахаши-сан, да?»

«Люблю…?»

«Конечно. Такого счастливого лица я у тебя никогда не видела».

«…Эм…»

Щёки сестрёнки слегка порозовели. Такая милая, почти девичья реакция.

Не хочу.
Не хочу, чтобы она уходила от меня. Оставайся рядом. Смотри только на меня. Сделай меня особенной. Хотела крикнуть. Но в отличие от прошлого раза, я уже не могу выплеснуть всё наружу.

Сестрёнка изменилась.
Она уже не та, кого я знала. Как и я — уже не та, кого знала она.

«Ты не замечаешь своих чувств. Могла бы быть и честнее. Теперь тебе не нужно постоянно думать о других».

«Думаешь?»

«Да. Я уже в порядке. Могу справляться и без твоего внимания… Хотя, конечно, бывает одиноко».

Рядом с тобой — моё законное место.
Я и сейчас сижу рядом, но на этом месте уже кто-то другой.

Нельзя.
Стоит расслабиться — и я расплачусь. Всё, что я делала этот год, оказалось бессмысленным. В итоге её «особенное» забрал чужой человек. От одной этой мысли сердце будто сдавливает огромная рука, готовое лопнуть от боли.

В этот момент что-то тёплое коснулось меня.
Сначала я даже не поняла, что именно.

Пахнуло сестрёнкой — сладко, нежно, мягко. Запах, будто она сама.

Я оказалась прижатой к её груди.

Всё тело мгновенно наполнилось теплом.

«Прости, Мизуки. Я так долго не замечала твоих чувств».

«С-сестрёнка…»

«Спасибо, что любишь меня. Прости, что заставляла играть чужую роль. Я решила, что тебе уже не интересна я, и сама закрылась. Решила, что ты уже не та, что раньше».

Сестрёнка говорила тихо.

Ненавижу.
Ненавижу такую прямолинейную сестрёнку. Лучше бы она вела себя так, будто я ей больше не нужна. Лучше бы отталкивала, говоря, что ничего не понимает.

Что мне теперь делать?

Я не смогу полюбить кого-то ещё. Никого, кроме неё. И она этого не понимает — дура.

«Ты говорила, что я изменилась… Правда. Я сама не заметила, как изменилась».

«Тупица».

«Прости… Мизуки, ты правда выросла. Намного больше, чем раньше. Я всё смотрела на старую Мизуки и не видела этого».

«Да. Я здесь».

«Да. Ты ведь всегда была рядом».

Сестрёнка гладила меня по голове. Эта нежная ладонь заставляла грудь болеть ещё сильнее. Сестрёнка изменилась. Но её доброта осталась прежней.

Раньше эта доброта доставалась только мне. А теперь, наверное…

Я прикусила губу.
Больше не покажу себя жалкой. Не заплачу.

«Мизуки, я…»

«Не говори. И так всё понятно».

«…Угу».

Сестрёнка любит Сорахаши Сейру.

Эта правда тяжело упала в грудь. Я не думала, что такой день настанет, но сестрёнка — обычный человек. Влюбляться — естественно.

Больше я ничего не могла сказать. Ни играть крутую, ни улыбаться. Просто позволила обнимать себя и гладить по голове.

Вкус какао после этого я почти не помню. Зато серьёзное лицо сестрёнки в профиль, наверное, запомню на всю жизнь.

Мы отдохнули и снова побродили по центру, потом вышли на улицу. Солнце уже садилось, стало ещё холоднее. Держась за руки, мы шли знакомой дорогой.

Небо казалось дальше, чем летом.
Может, из-за тонких облаков, а может…

Не знаю. Просто шла.

По пути я отпустила её руку и встала на белую линию.

«Помнишь, раньше играли: упал с линии — проиграл».

«Да. Ты тогда была такая энергичная».

«Ха-ха. Я всегда носилась как ураган, потому что ты была рядом — всегда весело».

Я шла по линии шаг за шагом. Пейзаж изменился, а чувства к сестрёнке — нет.

В конце этой линии — наш дом. Раньше он был нашей секретной базой, теперь просто семейный дом. Возвращаться туда уже не радостно. Дома мы всё равно не будем вдвоём.

Я шла по линии, догоняя чуть впереди идущую сестрёнку. Наконец дошли до дома. Она протянула руку. Я взяла её и шагнула с линии.

«Добро пожаловать домой».

«Я дома».

Я потянула её за руку, когда она собралась войти.

«…Мизуки?»

«Последнее».

Я достала из сумки флакон духов и несколько раз пшикнула на неё. Запах лимонного чая разнёсся вокруг. Ещё раз, ещё, ещё, ещё — пока не кончились. Сестрёнка удивлённо смотрела. Духи, купленные, когда я решила стать сильной, закончились.

«Скоро бы закончились, решила поделиться с тобой».

«А, спасибо…?»

Больше нет смысла метить её.

Духи, которые я одна растянула бы надолго, закончились мгновенно — потому что я всё время душила её одежду. Они были довольно дорогие.

Я потрясла пустой флакон и убрала в сумку.

Как-то почувствовала: всё закончилось. Не знаю, касается ли это духов или чего-то большего.

Не было облегчения. В груди кололо. Но так и должно быть. Ведь с самого рождения я любила, только любила одну сестрёнку. Только её. Так просто не переключиться.

Но надо идти вперёд. Она ведь тоже идёт.

«Сестрёнка, прости, что была холодна всё это время».

«Ничего. Это тоже была твоя борьба, да?»

«Да. Хотела, чтобы ты на меня полагалась. Но теперь перестану. Я буду собой, без лишних усилий. Так тоже можно, правда?»

«Да. Такая Мизуки мне и нравится».

Я улыбнулась.

«И я тебя люблю. Очень».

«Мизуки…»

«Пойдём. Папа с мамой, наверное, уже дома. Улыбнёмся вместе. Как сёстры».

«…Фу-фу. Да».

Я потянула её за руку и открыла дверь.

«Мы дома!»

«Мы дома».

Взялись за руки, вошли, услышали от родителей «добро пожаловать».
Такое обычное для других — для нас редкость. Но, наверное, постепенно станет и для нас обычным.

Я улыбнулась сестрёнке.

Она улыбнулась мне в ответ.

И эта улыбка чуть-чуть облегчила боль в груди.