Том 1 - Глава 5.5: Эпилог: С Тобой

«Так вот он, ментальный мир… Какое-то непонятное место».
Став концептуальным телом, я потеряла свою физическую оболочку и бесцельно дрейфовала в ментальном мире. Здесь не было ощущений, зависящих от пяти чувств, таких как темнота или ослепительный свет; это был скорее необъятный океан, где роилась информация.
Первое, чем я занялась, было закрепление своей личности. Без физической оболочки, будучи беззащитно выставленной перед таким количеством информации, я бы рано или поздно потеряла своё человеческое эго.
В моём родном мире Поэма Конца была на грани активации, но здесь и там концепция времени различается. Сначала я сосредоточилась на том, чтобы изменить собственную информацию и обрести форму в ментальном мире. Здесь информация — это всё. Это мир, где нет физических ограничений, поэтому можно бесконечно менять свою форму в соответствии со своей волей и желаниями. Я тщательно создавала себя.
Как только моё эго стабилизировалось, я наконец приступила к запечатыванию Поэмы Конца. Сама эта работа не была сложной. Я уже начала понимать особенности ментального мира, и запечатывание быстро завершилось.
Последнее, что я сделала, — это разорвала связь между мной и ней. У неё сила, равная силе бога. Если бы она осознала мои координаты в ментальном мире, она бы тут же попыталась со мной связаться. А я собиралась отвергнуть это.
Я была уверена, что она будет возмущена и опечалена. Но я твёрдо знала, что это необходимо.
«Всемогущий бог… неизбежно одинок».
Как я говорила ранее, для всемогущего бога не существует других. Она до самого конца позволяла мне оставаться другим для неё, но теперь я ментальное тело. Если бы она смогла со мной связаться, ей нечего было бы от меня скрывать. Тогда я перестала бы быть тем, кого можно назвать для неё другим. Мне нужно было действовать, прежде чем это произойдёт.
Другой — это непостижимое существо, которое является одновременно объектом страха, объектом интереса и, кроме того, источником иных ценностей для человека. Если другой исчезнет, она рано или поздно впадёт в крайние размышления. Когда это произойдёт, я должна быть вне её, чтобы урезонить её.
«Будет ли она меня ненавидеть… Наверное, будет. Но ненависть и обиды возможны только тогда, когда есть противник, —».
Мне показалось, что я впервые за долгое время назвала её имя. Меня переполнила любовь. Я хотела увидеть её прямо сейчас, но сдержалась. Я изменила маршрут так, чтобы она не смогла до меня добраться. Даже человеку, равному богу, нужны другие. Я верю, что это относится не только к ней, но, пожалуй, ко всем людям.
«Теперь подготовка завершена. Интересно, кто же будет меня использовать?»
В реальном мире, вероятно, потребовалось немало времени, пока алхимия развилась достаточно, чтобы использовать меня, но в этом ментальном мире время не имеет значения. Если человечество смогло это сделать, то это возможно прямо сейчас.
Однако, я бы предпочла, чтобы меня не использовал какой-нибудь мужик. Я подумала: Хорошо бы, если бы это была милая девочка, — и соединила канал со своим родным миром.
«…Здравствуйте».
Поприветствовавшая меня особа была маленькой девочкой, которая выглядела не старше двух или трёх лет. У неё была хрупкая внешность с серебристыми волосами и красными глазами. Возможно, она подумала, что я её не слышу, и повторила громче.
«Здравствуйте!»
《Здравствуйте, очаровательная барышня. Меня… да, зовите меня, пожалуйста, Метако. Могу я узнать ваше имя?》
«Моё имя?»
《Да》
Когда я подтолкнула её, девочка широко улыбнулась и сказала:
«Я Маха! Приятно познакомиться, Метако-сан!»

Солнечный свет стал интенсивнее, и температура держалась выше двадцати пяти градусов. На пляже недалеко от базы загорало множество женщин-офицеров. Хотя их купальники были без излишеств, ориентированные на функциональность, вид молодых женщин, наслаждающихся водой, был очень приятен глазу. Я, конечно же, старательно записываю всё это в свой ментальный альбом.
«Давай, опусти лицо».
«Я, я сделаю это есть?»
Поощряемая Махой, Рурий плеснула лицом в воду.
«Пфух. …Сколько секунд есть?»
«Пять секунд».
«…Впереди долгий путь есть».
Рурий, которая должна быть гомункулом с высокими каталожными характеристиками, почему-то плохо ладила с водой и была «топором» (не умела плавать). Поскольку гомункулы имеют почти такую же структуру, как человеческое тело, это не из-за того, что она слишком тяжёлая или её удельный вес больше, чем у воды, но она просто тонула, когда пыталась плыть. Более того, даже окунуть лицо в воду для неё было целой проблемой.
«Не позорься так, Рурий. Посмотри на Рерий, посмотри на Рерий».
«……»
Маха и Рурий посмотрели туда, куда указывала Дилия, и увидели девушку, идентичную Рурий, но с потухшим выражением лица, которая грациозно проплывала мимо баттерфляем. Это Рерий, ещё один гомункул, созданный на основе Рурий.
«Рерий-сан способная есть».
«Но всё равно, Рурий, постарайся ещё немного».
«Именно. Ты должна быть в состоянии шикарно спасти Маху, если та вдруг утонет».
«Этого никогда не случится».
Что ж, Маха отлично плавает. Она безупречна во всём, кроме живописи. Скучно.
«Итак? Вы двое уже встречаетесь?»
«Кхгх!?»
Маха подавилась от бомбового заявления Дилии, которая злобно улыбнулась. Это отличный поворот. Дилия, молодец!
«…Что ты такое говоришь, мама?»
«А? Да вы в последнее время постоянно в романтической атмосфере».
«Ага, ага. И близко сидите».
«И постоянно пялитесь друг на друга».
Незаметно собрались и другие офицеры, поддразнивая Маху и Рурий. Видимо, среди товарищей по отряду уже ходили такие слухи.
«Вздох… Рурий и я—»
Маха, вздохнув первый раз за сегодня, попыталась что-то сказать. Однако…
«Верно, мы не встречаемся есть с Махой-сан».
Сказала Рурий, пытаясь справиться с водой. Я удивилась. Я не ожидала, что Рурий сама это отрицает. Более того, у Махи даже было недовольное лицо.
«Правда?»
«Да есть. Потому что…»
Рурий рассмеялась, глядя в это безоблажно-синее небо, и резко заявила:
«Маха-сан уже невеста Рурий есть!»
«Кяяяя!»
«…Рурий. Что ты такое говоришь».
Пока девочки из отряда издавали визг, Маха выглядела мрачно.
«Ой? Это не так есть?»
«Нет. Ты невеста, Рурий».
«Нет, Маха — моя».
«Метако, заткнись».
Я не понимаю.
В этот момент раздался хлопок ладоней.
«Хватит резвиться. Все, выходите из воды. Вы простудитесь».
Это была Нэй, которая обратилась к ним. Нэй была здесь в роли обычного наблюдателя, с той же улыбкой, что и раньше. Офицеры вышли из воды.
Нэй была отстранена от должности командира, но, поскольку её сила всё ещё считалась необходимой для человечества, она осталась в отряде на почётной должности. Конечно, это не обошлось без последствий: на неё наложили обязательство (Геас) не прикасаться больше к Поэме Конца. Сама Нэй, казалось, изменила своё мировоззрение и теперь часто разговаривает с разными людьми. Возможно, это произошло потому, что она больше не слышит их мысли напрямую.
《Это хорошая тенденция》
«Угу».
Способность слышать голоса сердец, вероятно, была для Нэй проклятием. Мне кажется, что непонимание стало для неё спасением.
«Жизнь Нэй-сэмпай только начинается».
«Что вы имеете в виду есть?»
Когда Рурий попросила продолжить, Маха сказала:
«Логика Нэй-сэмпай, которая пыталась использовать Поэму Конца, возможно, была безупречной, но в то же время это был своего рода отказ от мышления. Я хочу, чтобы сэмпай снова прожила свою жизнь как человек, со всеми её тяготами и сомнениями».
Рурий умолкла от слов Махи. Хотя ей и внушили странные идеи, Рурий однажды согласилась с философией Нэй.
«Ну, не стоит так мрачнеть. Нэй потеряла Великую Силу, и на неё наложен Геас. Если она снова впадёт в странные мысли, мы все вместе выбьем из неё дурь».
Угрюмую атмосферу развеяла Дилия, которая почему-то была в белом халате поверх купальника.
«Вообще, а ты-то здесь что делаешь?»
«Испытание гомункула под водой всё ещё ненадёжно. Я здесь, чтобы быстро отреагировать, если что-то пойдёт не так. Что, плохо?»
«Не то чтобы плохо, но…»
Маха чувствовала себя неловко.
«В мире случаются вещи, с которыми не справиться, но всё равно нужно жить дальше».
«И что ты такое мудрёное говоришь?»
«Есть претензии, яндэрэ-доска?»
«Кто лоли?!»
Нэй тоже вступила в спор, и ситуация достигла своего пика.
«Маха-сан».
«Что?»
В стороне от спорящих офицеров Рурий позвала Маху.
«Рурий, на самом деле… до сих пор иногда переживает есть».
«Из-за чего?»
«Из-за того, что родилась и живёт».
«…!»
Это признание было достаточно сильным, чтобы на мгновение остановить время для Махи. Она беспокоилась, что её убеждения во время последней битвы, которые она считала искренними, оказались недостаточными. Не заметив этого, Рурий продолжила:
«Это не потому, что я согласна с прежним мнением Нэй-сан. Нет. Но…»
«Но?»
Подавляя стук в груди, Маха спросила:
«Но, жить… иногда тяжело есть».
Это была боль, присущая гомункулу с сердцем, боль, присущая жизни. Маха задумалась. Как ей избавить эту девушку от её тревоги? Она думала усердно, очень усердно.
И тогда…
«Я, вероятно, не смогу избавить Рурий от её страданий. Эта боль принадлежит только Рурий».
«…Вот как есть. Тогда, наверное, ничего не поделаешь есть».
Рурий слабо улыбнулась и попыталась закончить разговор, но Маха продолжила:
«Но я хочу быть рядом с сердцем Рурий. Я хочу, чтобы ты позволила мне страдать вместе с тобой».
«Маха-сан…»
Рурий почувствовала, как её сердце пополнилось теплом. Это переполняющее чувство также было привилегией живого существа.
«Давай вместе страдать. И я обязательно, обязательно сделаю так, чтобы Рурий когда-нибудь сказала, что хорошо, что живёт, и хорошо, что родилась».
«! — Да!»
Переполненная эмоциями, Рурий обняла Маху. Маха поспешно обняла её в ответ.
«Ого-го, вот это выпендрёж. Красивая девушка и красивая девушка… Хорошая картина».
«Маха-сан моя есть, Нэй-сан?»
«Ты популярна, Маха?»
«Молчи, мама. Вздох… Как это утомительно».
Маха почувствовала, что изменилась, вспомнив, какой уже по счёту это вздох сегодня.
Услышав слово «картина», Махе внезапно пришла в голову идея. Она отошла от Рурий, которая собиралась спорить с Нэй, и подошла к своим вещам, оставленным на пляже. Вытащив бумагу и акварель, она начала рисовать морской пейзаж.
《Картина стала намного лучше》
«Правда?»
《Твои рисунки более живые, чем раньше》
«Если так, то, наверное, благодаря Рурий».
Сказав это, Маха внезапно осознала кое-что.
«А… вот оно что…»
Это касалось Рурий. История о «фее в сломанных очках», которую Дилия рассказывала в виде загадки, — Маха почувствовала, что поняла её смысл.
«Эти волшебные очки на самом деле не были сломаны».
Наивный и добрый гомункул научил Маху многому. Он придал красок выцветшему пейзажу. И вернул ей почти утраченную ценность жизни. Маха теперь может утверждать свою жизнь, не цепляясь за ложные желания. Сейчас она видит мир, который очевидно отличается от того, что был раньше.
Вероятно, это и есть магия феи Рурий.
«Маха-сан, что вы делаете есть?»
«Рисую. Рурий, будешь рисовать со мной?»
Маха и Рурий вместе встали рядом и начали рисовать море.
В будущем Маха, вероятно, снова будет падать духом много раз.
Возможно, она будет останавливаться всякий раз, когда ей будет тяжело.
Но она обязательно сможет пойти дальше.
Пока её жизнь проходит с Рурий.
Перед ними расстилалось чисто-синее море. Приливы и отливы отражали свет, и оно выглядело сверкающим.
«Красиво, Рурий».
«Да есть».
Конец