Том 1 - Глава 0: Увертюра

Покинутая платформа безлюдной станции. Конфетки-конпэйто. Поле подсолнухов. И тот брошенный вагон.

Четыре главных элемента, вызывающих воспоминания о загадочной девушке по имени Ригайя.

Если подумать, именно оттуда началось моё лето――.

текст перед Увертюрой идёт как изображение (в разделе с иллюстрациями оно есть)

Западный календарь, 2007 год, июль, какой-то день.

Я, с твёрдым решением в груди, направилась к станции. Под палящим солнцем путь, на который на велосипеде ушло бы минут семь, сегодня я решила пройти пешком.

Оглянувшись по сторонам, я увидела, что достойно восхищения: двуногих существ, кроме меня, ни одного. Рисовые поля. Рисовые поля. И за ними — снова рисовые поля.

В это время года мой взгляд заполнял чистый зелёный цвет.

Типичная скучная сельская местность, как на картинке. Даже сигнал мобильного телефона здесь не ловит.

Задумчиво шатаясь по неровной тропинке между полями, со стороны я, наверное, выглядела как лунатик.

Горожанину такой пейзаж мог бы показаться величественным, но для местных жителей он вызывал только отвращение. Отведя взгляд от этой надоевшей картины, я нажала кнопку воспроизведения на iPod. Через наушники зазвучал торжественный ансамбль.

Это была первая композиция саундтрека к фильму «Танцующая в темноте» — «OVERTURE». Кстати, в моём iPod были только все семь треков из этого саундтрека.

Когда закончилась пятая композиция «IN THE MUSICALS», я наконец добралась до места назначения.

Это была старая безлюдная станция под названием Майна.

Вокруг станционного здания царила ещё большая тишина, чем обычно, и не чувствовалось никакого присутствия людей.

«…………?»

Вдруг я ощутила странное несоответствие. Безлюдная станция — это станция без персонала, но никак не без пассажиров. Как ни крути, такая пустота казалась ненормальной. Но стоять здесь я не могла.

Решив всё-таки войти на станцию, я в очередной раз замерла на месте.

Рядом с входом была приклеена белая бумажка. На ней мелким шрифтом было исписано всё пространство. Кажется, похожую объявление я видела в торговом квартале.

Это было… точно. Кажется, такое же висело на закрытых ставнях обанкротившегося книжного магазина.

…Обанкротился?

«Не может быть!»

Я импульсивно выдернула оба наушника.

Из моего мира исчезла только музыка.

Читать мелкий текст было лень, но сейчас не до того. Я пробежала взглядом по горизонтальным строкам, написанным чётким шрифтом минчо. Для ученицы средней школы там было много незнакомых иероглифов, да и текст был необычно витиеватым и сухим. Но смысл объявления я поняла вполне. Кровь отхлынула от лица. Там спокойным тоном сообщалось, что из-за финансовых трудностей железная дорога Майна прекращает существование. Дата на объявлении была месячной давности.

«Хуже не придумаешь…»

Наверняка это было в местных новостях газеты. И по местному ТВ тоже сообщали. Но мне, которой дела нет до текущих событий, ничего не было известно. Я и представить не могла, что единственная железная дорога в городке Майна будет закрыта.

Я силой прошла через турникет и выбежала на платформу. Странно, что после закрытия линии её не заперли, но это уже не важно.

Я остановилась у края платформы. Всё вокруг казалось выцветшим. Я в оцепенении смотрела на рельсы, по которым больше никогда не пройдёт поезд. Что за чёрт. Я опоздала. Мир, не обращая внимания на мои сомнения, мчался вперёд с бешеной скоростью. Жестоко до безобразия.

Сегодня я собиралась упасть с этой платформы.

А поезд, который должен был меня раздавить, сам первым встретил свою смерть. Перед выходом из дома я ещё думала: часто при прыжке с высоты снимают обувь, а при броске под поезд тоже нужно снимать? Теперь я казалась себе глупым зверьком.

Нечестно. Это нарушение правил. Умри. Пусть всё умрёт. Пусть всё вымрет.

В приступе отчаяния я спрыгнула с платформы.

Хруст. Под ногами зазвучал гравий.

Хруст-хруст-хруст. Я перешла на рельсы.

Прямая линия, начинающаяся от моих носков, пронзала взгляд.

Её конец был далеко, не видно. Между двумя рельсами я тяжело опустилась на землю.

Как будто выбрасывая своё тело. Словно стряхивая доспехи, чтобы добиться чистой лёгкости.

Кончики пальцев на миг коснулись ржавого стального рельса. Благодаря тени от здания станции он не был слишком горячим.

Затем я легла на спину.

На бок, свернувшись и обняв колени.

Я всегда сплю в такой позе.

Словно зародыш, я погружалась в глубокий сон.

Ожидая поезд, который никогда не придёт.

«Поезд, который не придёт…»

Когда я училась в четвёртом классе начальной школы, в классе ходил странный слух. Это было сразу после аварии на железной дороге Майна, когда были погибшие и раненые.

— Глубокой ночью, когда последний поезд давно прошёл, почему-то слышен звук поезда. Это точно призрачный поезд, и в нём едут души пассажиров, погибших в той аварии…

Кто пустил этот слух — неизвестно. Сейчас кажется, что это была совсем бессмысленная сплетня. Но тогда вся школа только об этом и говорила. Даже я, у которой никогда не было друзей, слышала об этом краем уха.

«Призрачный поезд… Интересно, если меня раздавит такой, выплатят ли страховку?»

…Чёрт, мои бормотания тоже не лучше по бессмысленности.

Поддул ветер.

Издалека донёсся крик цикад.

Как-то приятно.

Не в силах сопротивляться соблазну сна, я закрыла глаза.

Сколько времени прошло с тех пор…?

Стук.

Прямо перед тем, как я поняла, что это чьи-то шаги,

«Хм, красивая картинка»

— донёсся прохладный голос, словно шёпот на ветру.

«Уа!»

Я в испуге вскочила. Мой взгляд встретился с женщиной, стоящей на платформе. Какая… красивая… Я невольно затаила дыхание. Хоть и банально, но это было моё первое впечатление.

Рассеянный взгляд, словно смотрящий куда-то вдаль. Прямые светлые волосы доходят до пояса. Высокая фигура, явно выше 170 см, одета в стильное чёрное мини-платье и голубые джинсы. Из-под ворота виднеется белая майка. На босых ногах — ярко-красные мюли.

Такая городская мода в этой глуши почти не встречается. Только стеклянная бутылочка на шее странно выделялась. Маленькая пробирка, запечатанная пробкой, внутри — разноцветные шарики.

А тело её рисовало такие красивые линии, что могло бы сойти за подиум Парижской недели моды. Судя по большой бостонской сумке через плечо, она, наверное, местная, только что вернувшаяся из города к родителям.

От её подавляющего присутствия я почувствовала, будто сама вот-вот исчезну. Да я бы и рада исчезнуть. Чёрные волосы, небрежно обрезанные на уровне плеч, склонённая голова. Для второго года средней школы я плохо развита, худая. Всё это убожество скрывают невзрачная рубашка и юбка из масс-маркета. Мы с ней — полные противоположности во всём.

Она взяла бутылочку с груди, открыла пробку. Раздался лёгкий хлопок. Вынув пальцами содержимое, она бросила в рот. Послышался хруст.

В бутылочке были яркие конфетки-конпэйто. Обычные конфетки, но в её руках они сияли, словно звёздная пыль.

Она некоторое время молча смотрела на меня сверху вниз, затем спросила:

«Днём спать в таком месте?»

У меня не было обязанности отвечать, но я всё равно сказала:

«Не совсем спать… Ждала».

Сказала. Точнее, меня заставили ответить, даже не заметив как.

«Хм, чего?»

«Поезд»

«Который не придёт?»

«Если призрачный — может и придёт»

Она сделала удивлённое лицо, но не засмеялась. Наоборот, ответила неожиданными словами:

«Но если ждать в таком месте, тебя раздавит»

«Это и есть цель»

«Странная девочка»

«Часто говорят»

«Видела тело, раздавленное поездом?»

«Чего? Конечно нет»

Что она вообще говорит?

Пока я недоумевала, она тихо вздохнула. Выражение лица — словно у взрослого, поучающего ребёнка.

«Это ужасно. Тело в кашу. Внутренности вываливаются. Конечно, руки-ноги отдельно. Тогда человек ничем не отличается от мусора. Работникам приходится собирать разбросанные части тела в ведро»

«Говоришь так, будто сама видела»

«Ха-ха, конечно нет. Это общие знания»

«Такие общие знания я никогда—»

Не успела я договорить, как она грациозно прыгнула в воздух. Как танцовщица — гибко и красиво. Несмотря на тяжёлую сумку, она почти бесшумно и изящно приземлилась. Она действительно была лёгкой, словно не ощущала веса.

Может, её душа в форме пёрышка.

Такая глупая мысль на миг промелькнула в голове.

«Если хочешь, покажу»

Без всякой связи она протянула мне руку.

«Э?»

«Призрачный поезд»

Вопреки внезапному предложению, она невинно улыбнулась.

Какая… красивая улыбка.

Я невольно залюбовалась.

Она взяла меня за руку и легко зашагала вдоль рельсов. Для первого знакомства какая наглая. Её бесцеремонность постоянно ставила меня в неловкое положение. Но почему-то, когда она сжала мою руку, в сердце действительно возникло странное чувство спокойствия.

«Кстати, мы ещё не представились»

«А?»

Не заметила, как она обернулась ко мне. Продолжая идти, она смотрела мне в лицо. Словно привыкла ходить по рельсам.

«Я — Ригайя. Третий год старшей школы. Родилась и выросла в Майне, но сейчас живу в Токио. Из-за родителей»

«Хм»

Ригайя. Наверное, прозвище, но какое странное совпадение. Ведь булочная по соседству, где я подрабатывала, называлась «Мастерская LIGAYA». Впервые вижу девушку, которая называет себя «боку», кроме как в манге.

«Хм… и всё?»

Ригайя надула щёки. Детское выражение на таком уверенном лице выглядело неуместно и забавно. Пришлось и мне представиться.

«Я… ученица второго года средней школы с нерегулярными месячными и нарушением вкуса»

На миг Ригайя сделала удивлённое лицо, но потом кивнула и добавила:

«И ещё кандидат в самоубийцы. Классно. Да, очень… классно»

«…………?»

Не поняла, что именно классно.

«А имя?»

«…Аруга»

«А имя?»

«Обязательно?»

«У меня нет привычки называть такую милую девочку по фамилии»

«Что ещё за?»

Ригайя, не сбавляя шага, повторила вопрос.

«Так какое имя?»

Пришлось пробормотать, глядя в землю.

«…Мисати»

«Мисати? Милое имя. Почему прячешь?»

«Потому что… пишется «морепродукты», а читается Мисати. Смешно же?»

Ригайя на миг остолбенела, но не смогла сдержать смех. Честно расхохоталась.

«Морепродукты? Ха-ха-ха! Шедевр! Твои родители… обожают морепродукты, да?»

«Во-от, поэтому и не хотела говорить!»

Имя Мисати придумала Чико-чан. Я ненавижу это имя. Происхождение? Конечно, не какое-то возвышенное «живи свободно, как рыба в океане». Просто Чико-чан обожает морепродукты — вот и вся глупая причина.

Ужин в прибрежной гостинице. На тарелках — роскошные морепродукты, выглядящие и вкусные на вид, но в итоге просто куски мяса. Рыба, пойманная в сеть и оказавшаяся на разделочной доске — жалкий конец.

Короче, куски трупа.

Из-за этого имени я поняла, что не могу выбраться за пределы разделочной доски. Даже ладонь Будды была бы лучше.

«И я тоже! Я тоже не сама выбрала такое имя!»

Я вырвала руку и закричала во весь голос. А потом впала в сильное самоненавистничество. Какая же я дура. Зачем вываливать эмоции перед совершенно незнакомым человеком?

«Но ничего не поделаешь! Она уверена, что это лучшее имя! Она даже представить не может, сколько из-за него я натерпелась! Я просто рыба, которую порежут на доске! Хочешь, ты меня порежешь? Ты сделаешь из меня сашими? Только невкусно будет!… хаа, хаа»

От того, что выпалила всё сразу, я задыхалась. Голова кружилась, тошнило.

«Извини»

Ригайя неловко почесала затылок указательным пальцем, но вдруг положила руку мне на голову.

«Тогда с сегодняшнего дня ты — Миса-чан. Видишь, вставила «тч», и уже не морепродукты? Приятно познакомиться, Миса-чан»

«Эй, не придумывай прозвища без спроса!»

«Ха-ха, и сердитое лицо милое. Ну, пошли?»

«Э?»

Ригайя непринуждённо снова взяла меня за руку и пошла дальше.

Действительно… наглая.

Железная дорога Майна — единственная линия, соединяющая городок Майна с городом Хатэна. А станция Майна — и начальная, и конечная станция этой дороги.

Сейчас мы с ней ступаем в место, куда обычным людям вход запрещён. Если не работник железной дороги, сюда не зайдёшь. По мере удаления от старого здания станции пейзаж всё больше окрашивался в зелёный. Если идти дальше, рельсы рано или поздно кончатся. Там, наверное, будет пустынная земля, похожая на край света.

«Эй… если идти дальше, там ничего не будет»

Ригайя не обратила внимания на мои слова и хрустнула конфеткой.

«Молчи и просто иди за мной»

Звучало круто, как у героя.

И правда, странно всё повернулось. Если бы дорога не закрылась, я сейчас лежала бы раздавленной ягодой, пачкая рельсы. Могла бы заставить Чико-чан почувствовать боль потери ребёнка.

«Кстати»

Вдруг Ригайя прервала мои мрачные мысли.

«Знаешь, что значит Ригайя?»

«Кажется… «счастье»?»

В этот миг Ригайя удивилась. Видимо, не ожидала, что я, не выглядящая умной, отвечу правильно.

«Да, на тагальском языке значит «счастье». Хорошо знаешь»

«В булочной, где я подрабатываю, название «Мастерская LIGAYA». Там хозяйка рассказала»

«Ого… эта булочная ещё работает»

«Ты её знаешь?»

«Конечно. Единственная в Майне, где пекут хлеб в каменной печи? Эту печь, кстати, сделала я»

«Э? Правда?»

Я искренне восхитилась. Да, в «LIGAYA» используют не обычную печь, а каменную. Помню, булочной четыре года. Значит, когда Ригайя её делала, она была ещё школьницей средней школы.

Кто же эта Ригайя на самом деле?

И куда она меня ведёт?

«Вот, пришли»

«Э?»

Ригайя внезапно остановилась.

Я чуть не уткнулась носом ей в спину. Золотые волосы блестели, спускаясь по прямой, гордой спине. На миг почудился аромат тропиков.

Рельсы уже кончились.

«Поле подсолнухов…»

Я невольно широко раскрыла глаза.

За концом рельсов расстилалось сплошное поле подсолнухов.

Ярко-жёлтый цвет на зелёном фоне окрасил мой взгляд.

Не знала, что в Майне есть такое место.

Пока я стояла в изумлении, Ригайя потянула меня за руку.

«Вот оно»

Она указала на сильно заржавевший брошенный вагон. Он еле держался на самом конце рельсов. Видимо, Ригайю интересовал только этот вагон, а поле подсолнухов — нет.

По её настоянию я осмотрела брошенный вагон.

Как бы сказать… как Наусика, наткнувшаяся на труп Ома?

Оранжевый кузов. Треснувшие стёкла. Прямо незаконная свалка крупного мусора. Может, у компании даже не осталось денег, чтобы нормально его утилизировать.

Я осторожно коснулась поверхности вагона. Передавалось шершавое ощущение. Запах ржавчины ударил в нос. Это было не просто труп — ничего больше. Из моих уст невольно вырвалось:

«Нечестно… ты умерла раньше меня»

«Ещё не умер»

Вдруг Ригайя положила руку мне на плечо.

«А?»

«Ещё не умер. Этим летом я его воскрешу. Месяц назад я узнала в интернете об этом брошенном вагоне. И тогда решила»

«Что… ты говоришь?»

Ригайя повернулась к вагону лицом и, подумав о чём-то, вскинула обе руки в позе «бандзай». Словно жрица, поклоняющаяся богу солнца. На груди слегка качнулась бутылочка с конфетками.

«— Я воскрешу его как «призрачный поезд»!»

Пустынная платформа безлюдной станции.

Конфетки-конпэйто. Поле подсолнухов.

И тот брошенный вагон.

Четыре главных элемента, напоминающих о загадочной девушке по имени Ригайя.

С тех пор и началось моё лето —.