Том 1 - Глава 18: Скажи, что любишь

«Кровь отхлынула» — идеальное выражение.
Впервые ощутила на себе: жар в голове мгновенно сменился ледяным холодом, будто сердце залили ледяной водой.

Подо мной — чёрные глаза Мицуки смотрели спокойно.

Скорее, придумай оправдание.
Любое. Что угодно.
Но мой «отличный» мозг отказался работать.

«Мицуки…»
Только дрожащий голос, выдавший весь страх.

Губы дрожали, слов не было — только короткое, прерывистое дыхание.

Она долго смотрела молча, потом медленно моргнула и тихо сказала:

«…Тот роман, что ты мне дала — дочитала до конца».

«Э…»

Я всё ещё нависала над ней — и тут вдруг про книгу.
Зачем сейчас?!

Её взгляд был мягок, но казалось, что к горлу приставили нож.

«…Нана, почему ты вообще купила эту книгу?»

Тогда она не спросила.
Но ответ очевиден: если лесби-любовь совсем не интересна — не возьмёшь в руки.

Проверка.

Её взгляд загнал меня на край пропасти.

Я недооценила, насколько она умна.
Всегда такая беззаботная и наивная — я забыла, какая она острая.

«Это…»

«…Ты любишь девушек?»

«…………………………»

«…Любишь».

Словно ножом ударили.

Глаза задрожали, мир поплыл. Дышать нечем — в глазах искры.

Смотрю на себя со стороны.
Это правда реальность?

Я всё прятала.
До выпуска — в чулане.
Пока не уеду из города.
Пока не окажусь в месте, где можно быть собой.
Тихо, без дыхания, в маскировке — чтобы никто не заметил.

Самому страшному человеку — открылась.
Самым ужасным способом.

Глотнула воздух.

Мицуки слабо улыбнулась — не своей обычной детской улыбкой, а взрослой, почти печальной.

«…Ничего».

Что «ничего»?

Не успела спросить — её горячая ладонь легла мне на щёку. Тонкие руки обвили шею, как змея, и резко притянули. Моя щека уткнулась в её мягкие волосы.

«…Делай, что хочешь, Нана».

Шёпот у самого уха — сладкий, никогда не слышанный.

Мозг побелел.

Я не выдержала.
Прижалась губами к её губам — грубо, будто выплёскивала всё, что накопилось.
Мой первый поцелуй — совсем не такой, как мечтала.

Мягкие, влажные губы. Из живота поднялась раскалённая лава.

Я и не знала, что во мне спит такая опасная страсть.

Мицуки, люблю, обожаю.

Меняю угол, снова и снова — не знаю, как правильно, но инстинкт ведёт.

Её руки сзади неуверенно хватают мою футболку. Меня обнимают — кровь вскипает.

Отстранилась — она медленно открыла глаза.
Слёзы на ресницах, голос дрожит:

«…Пожалуйста, Нана… не уходи от меня. Не уезжай в Токио…»

Голос дрожал. В глазах — страх.
Этого хватило, чтобы понять.

Она не любит меня.
Я — её спасательный круг. Единственная, кому можно пожаловаться. Конечно, не хочет отпускать.

А я… где-то в глубине именно этого и ждала.

Хоть так — но стать особенной.

«…Мицуки».

«Что?»

«…Когда ты поняла мои чувства?»

Она нежно провела по моей щеке. Я смотрела в её чёрные глаза.

«…Ты ко мне всегда особенно добра. Когда так смотрят — понятно».

«Знала — и всё равно показала себя голой? Зная, что я почувствую?»

«…Прости. Не была уверена до конца».

Жестоко. Испытала меня.
И я попалась — вытащила себя из чулана.

«…Теперь уверена? Ты ужасна. Знала мои чувства — и знала, что я ничего не прошу».

«Никто не любит без отдачи. Бескорыстной любви не бывает».

Слова вонзились в грудь.

Не возразить. Я ведь поцеловала её, как только позволила. Всё ещё на ней.

«…Значит, ты готова отдать мне всё?»
Даже не любя?

Я уже на грани. Она кивнула.

«…Если останешься рядом — делай что хочешь».

Это плата?
Не уезжать в Токио, остаться здесь — и я получу её тело?

Меня крепко обняли за шею. Сладкий запах — разум шатается.

Это то, чего я хотела?

«…Мицуки, ты уже с кем-то… такое делала?»

«…Нет. Ты первая. Но можно. Всё тебе отдам».

Первая.

Так можно отнимать первый раз?

Я этого хотела?

Но тело дрожит от возбуждения. Взрослое лицо Мицуки, которого никогда не видела — разум трещит.

Рука сама тянется под футболку — к рёбрам. Мицуки вздрогнула всем телом.

Видишь? Боится.

Сердце рвётся.

Это пусто. Без любви — зачем?

Моя любовь — это подчинить любимую силой желания?

Поцеловала шею. Сердце в хаосе, а тело знает, что делать дальше.

Сжала грудь.
Мягкая, упругая — в голове электрический разряд. Схожу с ума.

«Нана…»

Задрала футболку — без белья. Те самые, что видела в ванной.
Прижалась губами к соску — она напряглась, но я всё игнорировала.

Думала, хватит просто любить.
Думала, даже касаться нельзя.

А стоило бросить кость — я прыгнула, жалкое животное.

Нежная любовь разлетелась от пинка похоти.

Провела по косточкам таза — она вздрогнула.
Стянула шорты вместе с трусиками.

Она потянула мою футболку — я стянула.

Обнажённые — кожа к коже, жарко.
Целую снова и снова — губы, щёки, шею, ключицы, грудь.

Сколько раз мечтала о такой ночи.

Обнимаю — обнимает в ответ. Жар только растёт, больно, хочется плакать.

Смотрю сверху — в глазах страх, как у брошенного щенка.
Вижу в них своё звериное отражение — больно.

«…Мицуки, скажи, что любишь. Хоть соври».

Прежде чем зайти слишком далеко — хочу разрешения.
Она смотрела сквозь слёзы.

Боится? Испугана? Я хотела видеть такое лицо?

«Нана… “люблю”».

Кто-нибудь, остановите меня.

В тот миг, когда я надавила пальцами —

Тасуку заворчал.

Я отпрыгнула, как от взрыва.

«Фня… фня… ФНЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!»

Оцепенела — Мицуки оттолкнула моё плечо, вскочила, накинула одежду и первой бросилась к Тасуку.

Жар схлынул.
Я вернулась в себя — и содрогнулась.

Что я только что сделала с Мицуки?

Сжала дрожащие ладони до боли ногтями.

«…Прости, Мицуки, я ухожу».

«Э, Нана, подожди…»

Натянула одежду, схватила сумку и, не оглядываясь, выскочила под крики Тасуку.

Холодный осенний ветер.

Не выдержала — побежала по ночной дороге, слёзы хлынули, не остановить.

Остановилась, присела на тротуар и, давя всхлипы, тихо заплакала.