Том 1 - Глава 138.5: Интерлюдия: «Добро пожаловать домой», которое я говорю Мияги

В одной руке пакет из конвини, в другой — новый ключ.
Открываю входную дверь и захожу внутрь.

«Я дома».

Говорю чуть громче обычного — ответа нет.

В этом доме никого нет, поэтому отсутствие ответа естественно.
И всё-таки мне это нравится. Поэтому ещё раз, уже тише:
«Я дома».

Ответа по-прежнему нет.

Этот дом, куда я переехала ради университета, — «дом без семьи», о котором я всегда мечтала и наконец получила.
Когда я была старшеклассницей, я уже жила в доме, где на «я дома» никто не отвечал, и принимала это как должное. Но «я дома», обращённое к дому, где есть люди, но никто не отвечает, каждый раз отрезало от меня кусочек «счастливой меня».

Воспоминания о весёлых днях с родителями.
Воспоминания о весёлых днях с сестрой.
Каждый раз, когда я говорила «я дома» в доме, где есть люди, но голоса не возвращались, «счастливая я» понемногу исчезала.

Но этот новый дом меня не режет.

Я и представить не могла, что «я дома», звучащее в пустом доме, может быть настолько прекрасным.
От всего сердца рада, что переехала. Сколько раз я уже сказала «я дома» с тех пор, как сюда въехала, а всё равно хочется говорить ещё и ещё. Хочется наслаждаться тем, что никого нет.

Но через час, где-то после двух, «пустой дом» превратится в «дом, где есть Мияги».

Для меня это радостнее, чем сам факт переезда в «дом без семьи». Я с нетерпением ждала дня, когда Мияги приедет.

«Я дома».

Не устаю повторять, снимаю обувь.
Прихожая меньше, чем в доме, где я жила с семьёй, но мне как раз.
Прохожу короткий коридор, захожу в общую зону — столовую-кухню.
Ставлю в холодильник купленные в конвини сидр и ячменный чай. Сэндвич и апельсиновый сок — на стол, рядом сумку.
Сажусь на стул и оглядываю столовую-кухню.

Мебель и техника в общей зоне куплены на деньги, которые дали наши родители. Я выбирала по цене, дизайну и компромиссам, но получилось неплохо.
Честно, хотела выбирать вместе с Мияги, но она написала «Доверяю Сэндай-сан» и свалила всё на меня.

Ну, это в её стиле.

Ем только что купленный сэндвич.
Не особо голодна, но запихиваю в себя поздний обед.
Допиваю апельсиновый сок — телефон вибрирует. Достаю из сумки.

На экране имя Умины. Сообщение: «Летом можно будет приехать с ночёвкой?»

С тех пор, как я переехала, Умина шлёт похожие сообщения чуть ли не каждый день:
«Хочу в гости в твой новый дом», «Давай встретимся на майских»…

Сообщения пытаются связать прошлое-школьницу со мной нынешней, но моё сердце они не трогают. Однако и обрывать отношения не хочется. Поэтому отвечаю подругам из старшей школы прежней школьной собой.

«У меня соседка по квартире, так что сложно».

Отправляю нейтральный ответ и кладу телефон на стол.

Мне нужны не сообщения от Умины. И не редкие сообщения от Марико.
Мне нужны сообщения от Мияги, которая после выпуска почти не пишет.

Но желания не сбываются.

Конечно.

Она не из тех, кто пишет просто так.

Падаю лицом на стол.

Кстати о «просто так» — пришло одно сообщение от сестры.

Вздыхаю.

Просто спросила, закончился ли переезд. Я ответила «да» и всё.

Мы практически не общаемся, так что зачем она вообще написала — непонятно и не интересно.

Поднимаюсь, допиваю сок.

Убираю мусор со стола и, чтобы перекрыть скучные воспоминания, открываю в телефоне имя Мияги.

«Может, всё-таки встречу тебя?»

Я уже спрашивала и получила отказ, но спрашиваю снова.
Естественно, ответа мгновенно, как от Умины или Марико, нет.
Жду пять минут, десять — наконец приходит сухое «Сама доеду».

Ответ не радует, но это Мияги, и то, что вообще ответила, уже хорошо.

«Придётся ждать».

Кладу телефон на стол и встаю.

Моя комната и комната Мияги.
Двери рядом, прямо перед глазами.

Мияги сказала: «Кто приедет первым, тот и выбирает», поэтому я выбрала первой, а оставшаяся досталась ей. Хотя комнаты одинаковые, так что особой разницы нет. Просто теперь есть «моя» и «её».

Открываю дверь своей комнаты.

Незнакомая комната с незнакомой мебелью.

Небольшой книжный шкаф и комод.
Кровать попроще прежней и новое одеяло.

Всё простое, но кровать я купила на свои накопленные деньги.
Четыре года университета я буду на содержании родителей. Жить полностью на свои не получится, связь с ними не разорвана до конца.

Поэтому хотя бы.

Хотя бы место, где я сплю, я хотела купить сама.

Я больше не вернусь в дом, где живёт семья.

Это и подтверждение этого решения, и способ остаться собой: если кровать моя — я буду собой.

Обхожу комнату по кругу и сажусь на кровать.

Среди нового есть и старое, привезённое из дома: книги, одежда, зеркало.
Но не хватает одной важной вещи.

Копилка «500 иен → 1 000 000 иен».

Я купила её в первом классе старшей школы, и она всегда стояла в моей комнате. Здесь её нет. У неё не было отверстия для извлечения, поэтому, чтобы оплатить этот дом, пришлось вскрывать её консервным ножом. В момент вскрытия она перестала быть копилкой, и я её не взяла.

Но взамен очень скоро в этот дом приедет моя соседка.

«Не верится».

Я заключила договор на квартиру и в день выпуска дала Мияги конверт.

Я не была уверена, что она выберет именно соседство со мной.
То, что я сделала, было слишком напористо, и Мияги вполне могла отказаться.

Встаю и ещё раз обхожу комнату.

От одной мысли, что с сегодняшнего дня мы с Мияги соседки, не могу усидеть на месте.

Останавливаюсь, кручусь на месте, хожу кругами, как зверь в клетке, и возвращаюсь в столовую-кухню.

Такое беспокойство на меня не похоже.

Когда дело касается Мияги, я перестаю быть собой.

Смотрю на телефон на столе.

Сообщений от Мияги нет.

Поворачиваюсь к двум дверям.

Подхожу к двери Мияги и стучу.

Ответа нет — естественно.

Тихо открываю и заглядываю внутрь.

Пусто и голо.

Это комната Мияги, но ни мебели, ни коробок ещё нет. Она ещё не стала её.

«Интересно, что Мияги привезёт…»

Я ходила к ней домой раз, два в неделю, иногда чаще — помню, что было в её комнате. Но что именно она возьмёт сюда, не спрашивала, поэтому не могу представить, какой станет эта комната.

Мияги правда жмот.

Ничего мне не рассказывает.

В той комнате было столько манги и книг, которые я перечитывала, и продолжения некоторых я жду. Но даже про них она не сказала, привезёт ли.

Не заходя внутрь, закрываю дверь.

Снова смотрю на телефон.

Время не движется.

Мияги не пишет «скоро буду» или «ещё чуть-чуть».

Минута тянется бесконечно.

Шестьдесят секунд кажутся сотней, двумястами. Будто кто-то сломал время. Я знаю, что ходить кругами не ускорит его, но ноги сами носят меня по кругу: столовая-кухня — стул — снова хожу.

С дня выпуска я не видела Мияги.

Я ждала именно этого дня столько времени, что подождать ещё десять-двадцать минут должно быть легко, но я не могу успокоиться: тело всё время в движении. Растянутое время будто видно, сидеть спокойно невозможно.

Останавливаю дрожащие ноги, беру телефон.

Ищу в интернете, чего не хватает в доме, пытаюсь запомнить. Но всё мгновенно вылетает из головы. Стучу себя по вискам, делаю три глубоких вдоха — и уши дёргаются.

Слышу, как открылась входная дверь.

Иду к прихожей — дверь столовой-кухни открывается, появляется Мияги.

Я заранее выслала ей ключ, поэтому не в претензии, что не позвонила в домофон, но могла бы хотя бы предупредить, что приехала. Я знаю, что она не из тех, кто пишет, но всё равно хочется хотя бы «на месте» или «подъезжаю». Но у меня есть слова поважнее претензий.

«Мияги. Добро пожаловать домой».

Улыбаюсь ей — она в знакомой толстовке и джинсах — и вижу удивлённое лицо.

«Добро пожаловать домой? А не просто „заходи“?»

«Это уже твой дом, значит, „добро пожаловать домой“ подходит».

В тот момент, когда в день выпуска Мияги выбрала не кулон, а конверт, этот дом стал её домом. И в день, когда я переехала первой, я решила, что буду встречать её словами «добро пожаловать домой».

«…Я дома».

Я не просила, но она произносит ответное слово.

Я счастлива.

Хочется крикнуть «Добро пожаловать домой!» на всю улицу из окна.

«Я дома» и «Добро пожаловать домой».

Кажется, я всё это время ждала дня, когда эти два слова наконец сойдутся.

«Добро пожаловать домой».

Говорю ещё раз — она ещё раз отвечает «я дома».
Говорю поставить вещи и что проведу экскурсию.

«Тут и показывать нечего, тесно же».

«Да, но это же по настроению».

Улыбаюсь — Мияги ставит вещи на пол и ровным голосом: «Ну, показывай, если хочешь».

Её холодность привычна, не раздражает.

Прачечная, туалет, ванная.

Провожу по не очень большому дому и возвращаюсь в столовую-кухню.

«Это столовая-кухня, общая зона закончена. Твоя комната там, моя — рядом».

«…Спасибо. Пойду вещи поставлю».

«Погоди. Попьёшь что-нибудь? Есть сидр и ячменный чай».

«Не надо».

Холодный ответ, но я ещё не хочу её отпускать.

«Мы давно не виделись, давай хоть немного поговорим? Как дела?»

«Нормально. И так видно же».

«Даже если видно, надо спросить, чтобы точно».

«Может и так… А у тебя, Сэндай-сан?»

«Как видишь, отлично».

Улыбаюсь — разговор обрывается.

В столовой-кухне внезапно тихо. Мияги неловко тянет и наматывает на палец шнурок от толстовки. Сегодняшнее молчание не такое, как раньше, его нельзя просто переждать. Стучу пальцем по столу и смотрю на неё. Она разматывает шнурок, поворачивается спиной и снова говорит «пойду вещи поставлю».

«Я всё время тебя ждала, Мияги».

Говорю в спину, уходящую с вещами.

«„Всё время“ — это не так уж долго. Выпускной вроде только что был».

Не оборачиваясь, отвечает Мияги.

«Я приехала раньше, поэтому показалось долго. Твои вещи в четыре привозят, да?»

«Угу».

«Поняла».

Короткие слова быстро исчезают, снова тишина.

Воздух застаивается, я стараюсь говорить как можно бодрее:

«Мияги. С сегодняшнего дня — вместе, давай ладить».

Мияги оборачивается.

Хмурится, тут же прижимает пальцем складку между бровями и тихо говорит:

«…Давай».

Мияги исчезает в своей комнате.

Незнакомая комната и непривычная Мияги.

Новая жизнь явно не будет лёгкой, но я от всего сердца рада, что в день выпуска Мияги выбрала именно конверт.