Том 1 - Глава 175.6: Бонусная глава: Утро, когда мы должны были быть просто соседками

Ночь — это для сна, но я почти не спала.
Причина — в соседней комнате. И эту причину создала я сама.
Я не хочу видеть Сэндай-сан.
Но утро, которого я так не хотела, всё равно пришло, и если ничего не делать, мы столкнёмся лицом к лицу.

То, что я вчера сделала с Сэндай-сан, совершенно не вяжется с понятием «соседки».
Даже когда наступит утро, это не исчезнет, и я останусь человеком, который сделал с соседкой то, чего соседки не делают.

Что же делать…
Я до сих пор не знаю, с каким лицом мне говорить ей «доброе утро».

Заворачиваюсь в одеяло, сворачиваюсь калачиком.
Чёрная кошачья плюшка, которую я привезла с собой при переезде, лежит у подушки, но сейчас я не хочу, как вчера, прижиматься губами к её лбу.
Если коснусь — сразу вспомню Сэндай-сан, которая её мне подарила.
Если заговорю — представлю, как она отвечает.

Не хочу.
Сейчас я вообще не хочу думать о Сэндай-сан.
А она за стенкой и скоро выйдет из комнаты.
В обычное утро мы бы вместе позавтракали, поговорили.
Тогда ни избежать встречи, ни не думать о ней будет невозможно.

Крепко хватаюсь за одеяло, зажмуриваюсь.
Лучше бы раствориться в нём.
Хочу исчезнуть, пока не смогу встретить Сэндай-сан с лицом, будто ничего не было.

Но это ещё невозможнее, чем просто не встречаться с ней.
Тихо выдыхаю.

Раньше я проклинала солнце за то, что оно приносит скучные уроки или мероприятия, от которых хочется сбежать, но сегодня — в миллион раз сильнее.
Сегодня я по-настоящему ненавижу солнце, и настроение на дне.

Именно настолько вчерашнее событие на меня повлияло.

Вздыхаю так глубоко, что чуть не задыхаюсь, сажусь.
Смотрю на телефон — чуть за четыре. Скоро время, когда Сэндай-сан обычно встаёт.

Она почти никогда не спит допоздна.
Даже если я забаррикадируюсь в комнате, ближе к времени выхода в универ она постучит, а если не выйду — может и войти.
Замок на двери есть, но его легко открыть снаружи.
Значит, встречи не избежать.

Подводя итог всему вышесказанному, у меня один выход.
Уйти из дома до того, как Сэндай-сан проснётся.
Тогда мы не увидимся.

Встаю, выхожу в общую зону.
Чуть не включаю свет — вовремя одёргиваю себя.
Если она проснётся, спросит, что я делаю в такое время, и встреча неизбежна.

Тихо иду в ванную, так же тихо чищу зубы, умываюсь, возвращаюсь в комнату.
Переодеваюсь, долго смотрю на шкаф.

Думаю о следующем шаге и колеблюсь.
В голове крутится не самая хорошая идея.
Сэндай-сан будет волноваться, Майке доставлю неудобства.

Сжимаю и разжимаю кулаки.
Вздыхаю.
Тяну за волосы, потом вытаскиваю из глубины шкафа большую сумку.

«…Интересно, Майка не будет против?»

Эту сумку я брала, когда оставалась у неё ночевать.
В идеале нужно сначала написать ей и спросить, но ещё слишком рано.
Решаю попроситься уже в универе и начинаю собирать вещи.

Физически мы с Сэндай-сан всегда были близко.
Но сейчас эта близость душит.
Быть увиденной и услышанной в том виде, в котором меня никто никогда не видел и не слышал, вот что это значит.
Мне нужно время и расстояние, чтобы переварить и принять этот факт.

Беру с кровати чёрную кошку, ставлю на полку.
Наши взгляды встречаются, я тянусь погладить её по голове и замираю.

«Скоро вернусь».

Говорю молчащей плюшке, беру сумку и тихо выхожу из комнаты.

Свет в общей зоне не включаю.
В темноте, стараясь не шуметь, прохожу коридор, оборачиваюсь.

«Я поживу пока у Майки».

Тихо говорю в пустое пространство, обуваюсь у входа.

Способов убить время до начала лекций полно.

«…Я пошла».

Ещё тише шепчу и открываю дверь.

2. Сэндай Хазуки

Мияги нет.

Когда я проснулась и сразу вышла в общую зону — её не было.
Когда готовила завтрак — её не было.
И сейчас я стучу в дверь её комнаты — она не выходит.

Но если вспомнить вчерашнее, это естественно.

Я и не думала, что на следующий день после того, что совершенно не вяжется с понятием «соседки», она спокойно выйдет ко мне с обычным лицом.
Так что её поведение предсказуемо.

Хочу постучать ещё раз — останавливаю руку.
У всего есть порядок, а мы вчера этот порядок нагло проигнорировали.
Так что нынешняя ситуация — закономерна.

Во всём виновата я.
Хотя… именно Мияги дала старт.
Сказала «полижи мне ногу» — и у меня вылетела последняя пробка в голове.
Моё самообладание и так всегда шаткое рядом с ней, а она ещё и подливала масла в огонь словами.

Нет, не то.

Это не вопрос вины.
Мы не сделали ничего плохого.
Просто немного вышли за рамки слова «соседки».
Поэтому нужно просто вернуться к обычной жизни, пусть и с лёгкой неловкостью.

Я тоже не знаю, с каким лицом мне к ней выходить, но я хотя бы стою здесь.
И понимаю, что ей нужно время.

Решаю позавтракать одна и сажусь за стол.

Смотрю вперёд, выдыхаю.
Из-за того, что Мияги, которая всегда должна быть здесь быть, нет, обзор кажется огромным.
Хочу, чтобы она вышла и мы поели вместе, пусть и неловко, но после вчерашнего давить нельзя.
У неё наверняка есть момент, когда она сама захочет выйти, значит, надо ждать.

Тихо говорю «приятадзаимасу» и откусываю тост с джемом и маслом.

Не то чтобы невкусно, но… безвкусно.

Я не отмеряю точное количество, поэтому каждый раз вкус немного разный, но сегодня он совсем другой.
Ни сладости джема, ни солоноватости масла.
Ветчина и яйцо тоже не радуют, и еда кажется бессмысленной тратой времени.

Съедаю ещё и тост Мияги, механически двигая руками и ртом, запихивая всё в желудок.
Остальное убираю в холодильник, мою посуду.
Беспокоюсь о Мияги, но пропускать универ нельзя, возвращаюсь в комнату собираться.

Прошло уже прилично времени после завтрака, захожу в общую зону.
Мияги по-прежнему нет.

Если так продолжится, я вообще не увижу её лица.
Ещё раз подхожу к её комнате.

Вдыхаю, выдыхаю, стучу три раза.

Никакой реакции.

Зову: «Мияги, Мияги», несколько раз.

Хозяйка комнаты не выходит.

Я и так знала.

Скорее всего, внутри пусто.

Смотрю в лицо факту, который до этого выгоняла из головы.

Она ушла из дома, пока я спала.

Не хочу этого признавать, но всё-таки иду к входной двери.

Обуви Мияги нет.

Знала же.
Выдыхаю всё, что было в лёгких.

«Вот оно как».

С силой тру виски, иду обратно, сажусь на стул.

Почему я не проснулась раньше?
Если бы встала до того, как она ушла, могла бы её остановить, позавтракать вместе.
Да, она бы не хотела меня видеть, но если бы пришлось — ничего страшного.

Поэтому я жалею.

Хочу прямо сейчас увидеть Мияги.
Хочу знать, с каким лицом, о чём думая, она выходила из дома.
Думала ли обо мне хоть чуть-чуть?
Вспоминала ли вчерашнее?

Хочу знать эти глупые, но для меня важные вещи.
Хотя, даже если спрошу, она всё равно не ответит.

Вздыхаю и возвращаюсь в комнату.

Беру телефон со стола, пишу Мияги:
「おはよ。先に家でたの？」
(Доброе утро. Уже ушла из дома?)

Десять минут — ответа нет, как и ожидалось.

Падаю на кровать.

Рубашка и юбка помнутся, но сил и желания нет.

Лежа в пустом доме, я начинаю думать, что вчерашнее, когда она была ближе всех на этой кровати, кажется ложью.
Но именно потому, что это не ложь, её и нет.

Кладу ладонь туда, где вчера была голова Мияги.
Тихо глажу, потом крепко сжимаю простыню.

Ни тепла кожи, ни её ощущения.
Только гладкая ткань.

Если бы вчера я обняла Мияги и не отпустила в её комнату…

Мы же просто соседки, а я думаю о таком.

С силой напрягаюсь, сворачиваюсь, потом резко распрямляюсь и сажусь.

Пишу ещё одно сообщение:
「帰ってくるの何時頃になる？」
(Во сколько вернёшься?)

Жду — ответа нет.

Скоро надо выходить, иначе опоздаю на лекции.

Бросаю телефон в сумку и выхожу из комнаты.

Даже если сейчас не увижу, вечером-то точно встретимся.
Вчера было большим событием для нас, но не поводом не возвращаться домой.

Останавливаюсь перед её комнатой.

Хоть ответь что ли…

Тихо бормочу и покидаю общую зону.