Увидев, что Чигайю окружили парни, я решила, что опоздала, и кровь отхлынула от лица. Но нет — успела.
Издали убедилась, что Чигайя на скамейке цела, и вперила полный ненависти взгляд в Руну, которая спокойно смотрела на меня.
На самом деле я до смерти боюсь. Хочу убежать прямо сейчас.
По дороге сюда раз десять чуть не развернулась.
Руки-ноги трясутся, дыхание поверхностное, голова кружится. Стоит расслабиться — и я рухну.
Грудь разрывает от боли, но тело вопреки всему бежит к Чигайе.
Как бы ни хотелось отвернуться — если сейчас сделаю вид, что ничего не вижу, потом буду жалеть всю жизнь.
Да, я думала: «Хоть бы мне одной удалось спастись».
Но я правда не хотела, чтобы Чигайя пострадала.
И больше всего — не хотела видеть, как ранят мою подругу.
«О, Аканэ! Чё как?»
От слащавого голоса Руны все обернулись ко мне.
Парни разглядывали с любопытством, одна Чигайя широко раскрыла глаза от удивления.
Просто быть рядом с ними — уже боль, а теперь ещё и все пялятся.
Но я уже здесь — отступать нельзя.
«…Чигайя тут ни при чём».
«Э, о чём ты? Я просто хотела подружиться с Чигайя-чан. Кстати, у вас в Сэйко охрана — отстой. Посторонние спокойно по всей школе гуляют. Ахаха, теперь я в любой момент могу к вам заглянуть~»
Улыбка, которую она дарит Чигайе, выглядит как у невинной радостной девчонки.
Но я-то знаю обратную сторону этой красоты и этих манер.
Человек, который похищает мою подругу «чтобы подружиться» и шлёт мне фото-отчёт, точно что-то задумал.
«…Пошли, Чигайя».
«А… у-угу».
Подошла к скамейке, взяла за руку окоченевшую Чигайю и потянула.
Я знаю, что после этого меня ждёт ад, но главное — увести её отсюда как можно скорее.
«Э-эй».
Конечно, Руна не собиралась нас отпускать.
«Так и уйдёте?»
Слова прозвучали не как вопрос, а как тихое бормотание себе под нос — и у меня мороз по коже.
Ноги сами остановились.
Парни тут же окружили нас плотным кольцом. Отпустить не собираются.
«Раз уж все в сборе, давай поболтаем о старых временах? Для сплочения. Правда, Аканэ?»
«…!!»
Нельзя. Ни в коем случае нельзя говорить. Особенно при Чигайе.
Из-за парней сбежать невозможно. А крикнуть «заткнись» — смелости нет.
Я просто дрожала. Чигайя тревожно заглянула мне в лицо, Руна ухмыльнулась.
«Чигайя-чан, ты знаешь, какая Аканэ была в средней школе?»
«…Кажется, почти не слышала…»
Конечно. Я никогда не говорила о том времени.
Даже если случайно заходила тема — отделывалась отговорками и переводила разговор.
Прошлое я — пятно, которое нужно скрыть любой ценой.
«Правда? Тогда удивишься. Знаешь… Аканэ была задирой».
«…………Э?»
Через пару секунд Чигайя выдала слабое «что?» — будто ещё не осознала услышанное.
«Мы с Аканэ недавно снова встретились, я не в курсе её нынешней жизни, но… она до сих пор, как раньше, цепляет тихонь и издевается?»
«Н-нет…»
«Страшно, да? Прикидывается доброй, втирается в доверие… Чигайя-чан, ты в порядке? Тебя не обижают?»
Я уже не могла остановить Руну, которая говорила так, будто я правда была хулиганкой.
Потому что не могла честно сказать: «Я невиновна».
Руна продолжала раскрывать моё прошлое с лёгкостью, будто делилась милыми воспоминаниями.
«При том, что сама Аканэ раньше была незаметной тихоней…»
Голос Руны, хоть она стояла рядом, становился всё дальше.
Тело само отгораживалось от реальности.
Да, Руна права. Я была тихой и пассивной.
Даже агрессия по отношению к Канате — наигранная.
Всё, что сейчас есть во мне, — фальшивая маска, чтобы казаться сильной.
В детстве я боялась людей, сидела в углу класса, ни с кем не говорила.
В начальной школе я была полной противоположностью нынешней себе — поэтому друзей почти не было.
Когда ко мне обращались, я так нервничала, что не могла ответить. Видела, как все весело играют, но могла только смотреть со стороны. Очень тихий ребёнок.
Сначала из любопытства кто-то подходил, но быстро понимали: с такой скучно — и уходили.
Я не хотела отталкивать людей.
Я мечтала нормально болтать со всеми, но когда пыталась — голова пустела, и я начинала заикаться.
Так я осталась одна.
А потом отношение окружающих начало меняться.
Я сидела за партой с книгой, думая, что опять проведу день в одиночестве, как вдруг на стол упал скомканный клочок бумаги.
Подняла — рядом шумная компания парней весело крикнула «сорри!».
Подумала: случайно задело во время игры.
Кивнула «ничего» и продолжила читать.
Но такие «случайности» повторялись всё чаще.
Сначала на стол, потом на меня, на голову. Клочки становились больше.
Когда мне это окончательно надоело, я поняла.
Извинения без капли раскаяния, хихиканье вокруг. Это не случайно — мне специально кидали.
После этого издевательства одноклассников только росли.
Толкали в плечо в коридоре, игнорировали на групповых занятиях, выбрасывали мои вещи в мусорку.
Те, кто раньше просто не замечал меня, теперь «общались» через буллинг.
— Юкихира-сан всегда молчит, что бы ни делали.
Такие шепотки за спиной.
Тихая, заикается, не вписывается — и всё, ты цель.
Я не хотела казаться холодной. Не любила молчать.
Но никто не пытался остановить издевательства.
Либо участвовать и веселиться, либо молчать, чтобы не вляпаться.
Мир не прощает тех, кто не вписывается в «норму».
Он делает жизнь невыносимой.
Всё из-за моего характера.
Будь я поярче.
Имей я смелость и умение ладить с людьми — не пришлось бы так страдать.
Я стала часто ходить в медпункт, потом прогуливать — но начальную школу как-то закончила.
А вдруг в средней будет то же самое? Страх не отпускал.
Если я не изменюсь — ничего не изменится.
Больше никогда не покажу слабость — поклялась я.
Попросила родителей перевести меня в другую школу, подальше от местных.
И начала сама подходить к одноклассникам.
Опыт общения — ноль, поэтому не знала, как правильно сближаться, но главное — держаться уверенно.
Сначала разговоры были неуклюжими, но с каждым днём становились естественнее.
Буквально за две недели после поступления в среднюю школу в классе сформировались компании.
И была одна особенно яркая группа — вершина школьной иерархии.
В центре — Кодака Руна.
Миниатюрная, милая, общительная, отличница и спортсменка — всеобщая любимица.
Вокруг неё всегда толпа. У неё был природный дар притягивать людей и вести за собой.
Идеальная «королева» класса, на которую равняются все девчонки.
Посмотрев на неё, я поняла.
Если быть рядом с такой — никто не посмеет меня тронуть. Я не буду изгоем.
Если я стану частью «элиты» — меня не будут унижать.
Я решилась и заговорила с Руной.
Голос дрожал от нервов, но она ответила тепло, без подозрений.
Потом я всё чаще общалась с ней и её окружением.
Теперь у меня есть друзья, с которыми я смеюсь каждый день. Никаких унижений, никакого одиночества.
Я думала, что наконец-то счастлива.
Но это длилось недолго.
Однажды Руна вдруг бросила, будто между делом:
— Интересно, той девчонке не скучно всё время одной?
Взгляд был направлен на серьёзную девочку в очках, которая на переменах всегда училась в одиночестве.
Я почти не видела, чтобы она с кем-то разговаривала.
Почему-то она напоминала мне меня прежнюю.
Но я и не думала к ней подходить.
Главное — чтобы я сама вписалась. На других мне было наплевать.
Тогда я решила, что это просто праздный вопрос.
Но после этой фразы отношение девушек из «элиты» к той однокласснице явно изменилось.
Оставить комментарий