Время ждать Юри у входа оказалось не таким долгим.
Я просто стояла в сторонке, чтобы не мешать проходу, когда она наконец появилась.
Точно не скажу, потому что её лицо почти ничего не выдаёт, но после того, как я вышла из комнаты студсовета, они с Кагамия-сан явно о чём-то говорили.
Кажется, настроение у неё хуже обычного.
«…Прости, что заставила ждать. Пойдём домой».
«Угу».
Голос как всегда ровный.
Похоже, мне просто показалось, что она задумалась.
Вообще-то, после всего случившегося грустить должна я, но почему-то я оставалась на удивление спокойной — как будто это меня не касается.
Слишком много всего за короткое время; мозг просто отказывается переваривать.
Точнее, не спокойствие, а пустота.
Я бесчувственно плелась за Юри, которая шла своим обычным шагом, ни быстро, ни медленно.
Словно следовала по её следам.
Я просто иду сзади — и со стороны это выглядит подозрительно?
Но что в этом странного?
Бывает, поссорились — идут порознь.
Бывает, один шагает широко, другой не поспевает.
Если бы я была вся в чёрном и выглядела как бандит — понятно.
Но я обычная старшеклассница (ну, кроме цвета волос). Внешне ничего криминального.
Значит, дело в манерах или ауре?
В том, что я якобы смотрю на неё похотливо? Или хожу так, будто вот-вот наброшусь?
Со стороны всё можно истолковать как угодно.
Если заранее думать, что «я способна на грязные дела», то любой мой шаг покажется подозрительным.
Быть бывшей хулиганкой — это, конечно, не сахар, но чтобы каждое моё действие считали преступлением — перебор.
А вдруг кто-то специально распускает слухи, чтобы меня подставить…?
Пока я так размышляла, заметила, что Юри остановилась.
Только тогда поняла, что всё время смотрела в пол. Быстро подняла голову.
«…А, прости».
«…………»
Я подумала, что чуть не врезалась, и извинилась, но Юри просто прищурилась и молча посмотрела на меня.
Потом развернулась и пошла дальше.
Когда она молчит — это самое страшное…
Кстати, я всё ещё не могу привыкнуть: Юри же председатель студсовета.
Вице-председатель так бесилась, а сама Юри до сих пор ни словом не обмолвилась про тот случай в парке.
Казалось бы, она должна была тут же сдать нарушительницу дисциплинарке, но… может, закрыла глаза?
Она остановила донос Кагамия-сан.
Она выдумала «мы встречаемся», чтобы снять с меня обвинение в сталкерстве.
Сейчас, вспоминая, это был очень смелый ход.
Честно, снимаю шляпу — я бы в той ситуации такого не придумала.
Признать «госпожа-телохранительница» было бы сложнее, а «мы пара» объясняет всё и сразу.
…Но это значит, что теперь нас считают парой.
И Юри это нормально?
Если все узнают, что она близко общается с «проблемной» мной — не пострадает ли её репутация?
Пока я пялилась ей в спину и переживала, она снова остановилась и обернулась.
На этот раз я смотрела вперёд, так что успела затормозить.
«…………В чём дело?»
«…………»
Снова холодный взгляд без единого слова.
Если она специально останавливается — значит, хочет что-то сказать, но с её каменным лицом я не телепат.
Я уже начала недоумённо наклонять голову, как она вздохнула и пошла дальше.
…Ничего не понимаю.
Утром тоже было то же самое — будто хотела что-то сказать, но в итоге молчала.
Юри слишком сильно давит свои эмоции.
Если не скажет вслух — я не пойму.
А когда так выразительно смотрит — поневоле хочется узнать, что у неё на душе.
Я не выдержала и уже собиралась окликнуть её, почти в отчаянии, как…
Она снова остановилась, обернулась и внезапно схватила меня за руку.
«…………？»
«Сколько ты ещё будешь идти сзади?»
Голос не злой, скорее удивлённо-усталый.
Она мягко потянула меня за руку — и я оказалась прямо перед ней.
Юри опустила взгляд, будто колебалась, и тихо сказала:
«…Так опять начнутся недоразумения».
…А, точно.
Меня приняли за сталкера именно потому, что я шла сзади.
И после того, как всё разъяснилось, я всё равно держала дистанцию — вот что ей не понравилось.
Если опять поползут слухи — будет неприятно.
Но у меня же были причины так делать… Хотя сейчас упираться в свои принципы уже как-то глупо.
Но это не значит, что я теперь буду виснуть на ней.
Я упрямилась только чтобы не нарушить правила и не вылететь с работы.
А Юри, зная это или нет, без всякого зазрения совести сама ко мне прикасается.
Вот как сейчас — держит за руку…
«…Ты, Юри, вообще-то часто сама первой прикасаешься».
Только потом до меня дошло, что я ляпнула.
Она моя хозяйка, ей можно всё, а я — простая прислуга, мне и пикнуть не положено.
Получилось так, будто я капризно ною: «Почему мне нельзя, а тебе можно?»
Я наверняка покраснела от стыда.
Юри удивлённо моргнула — подтверждение.
Зачем я вообще об этом вслух…
Из-за всех этих событий у меня явно поехала крыша.
Я попыталась натянуть улыбку и взять слова обратно, но…
«…Разве?»
«Ты что, не замечаешь?»
Она абсолютно серьёзно ответила, как будто это не про неё.
Я почувствовала себя дурой, которая одна всё накручивала.
Получается, все прошлые касания были неосознанными? Это уже отдельная проблема…
«И сколько ты ещё руку держать будешь? Отпусти, а то я начну держать в ответ».
Я шутливо потрясла рукой, но Юри крепко держала и не отпускала.
…Что вообще происходит? Что мне с этим делать?
«…Если отпущу — ты опять отойдёшь».
«Не отойду. Просто вернусь на своё место».
«Это "своё место" слишком далеко».
«Ничего не поделаешь. Работа есть работа».
«…………»
Когда я напомнила про обязанности телохранительницы — даже Юри не нашла, что возразить.
Это же она сама объявила: «Нарушишь хоть один пункт из шести — уволена».
Она опустила взгляд и замолчала.
…Согласна?
Я хотела заглянуть ей в лицо, но она отвернулась.
«…Если я не прикажу — ты так и не встанешь рядом…?»
Щёки слегка покраснели, голос неуверенный — для Юри это редкость.
Такое несправедливо.
Тогда, при заключении контракта, она сказала: «Даже волоска моего не смей касаться».
Я и держалась подальше.
А теперь она смотрит так, что хочется поверить: можно и без приказа.
Температура тела начала расти.
В груди что-то шевельнулось — то, чего не должно быть.
Я не могла ни вырваться, ни оттолкнуть.
Все ощущения сосредоточились в руке — я отчётливо чувствовала её тонкие, хрупкие пальцы.
Если она сейчас не отпустит — я точно покраснею.
Я подняла взгляд — и Юри, которая только что отводила глаза, теперь смотрела прямо на меня.
«Если не нарочно… касаться можно… Поэтому… стой здесь. Рядом».
Неизвестно, далось ли ей это решение с трудом или она искренне так хочет.
По глазам не понять.
Но мне было всё равно.
Где-то глубоко я, кажется, ждала именно этих слов.
Я сама не замечала, как хотела освободиться от проклятия «нельзя прикасаться к Юри».
Конечно, не в смысле «хочу прикоснуться» — просто не хотелось больше нарочито её избегать.
Плечи словно полегчали.
И главное — я могу быть рядом с ней без чувства вины. Это невероятно радовало.
Улыбка сама собой расплылась по лицу.
Хотелось просто радоваться, но почему-то стало стыдно показывать эмоции — я прикрыла рот рукой.
«Кстати, мы же теперь "встречаемся", да?»
…И зачем я это ещё ляпнула.
Сейчас самое время — молодец, я.
Можно было придумать шутку поумнее.
Но раз сказала — отступать некуда. Внутри паника, а снаружи я натянула насмешливую улыбку.
Щёки Юри, которые и так были розовыми, вспыхнули ещё ярче. Она резко отвернулась.
И только тогда отпустила руку.
«…Не воспринимай всерьёз».
Вот это и есть настоящее смущение.
Уши у неё алые.
Куда делась та величественная Юри из комнаты студсовета? Теперь ей, похоже, стало стыдно.
Увидеть, что у неё тоже обычные человеческие эмоции — почему-то стало спокойно и тепло.
«Да знаю я».
Улыбаясь её покрасневшим ушам, я пошла рядом с Юри, которая уже шагала вперёд, чтобы не отстать.
Оставить комментарий