Том 1 - Глава 2: Рыбалка ради будущего

— О-О, КЛАССИКА! Воистину, эта женщина родом из страны Шимамура!
— Звучит как неплохое место. Мне стоит туда переехать.
Я оттянула ткань своих кюлотов и уставилась на них. Какая часть этого наряда навеяла ей мысли о «Shimamura Co.»? Я почти никогда не покупала там одежду, но это, видимо, не имело значения. Хино думает, что может обращаться со мной как с их рекламным лицом, просто потому что у нас одинаковое имя.
И вот, воскресным утром, ни свет ни заря, я оказалась на рыбалке вместе с Хино. Изначально мы планировали порыбачить в субботу, но пошел дождь, так что мы перенесли. К счастью, на сегодня у меня тоже не было планов, так что все сложилось удачно.
Я не взяла с собой никаких рыболовных снастей, но, как выяснилось, Хино оделась довольно обычно. Я ожидала, что она появится в одном из тех жилетов с кучей карманов спереди, но нет — самым приметным в ее наряде была огромная соломенная шляпа. Ухмыляясь, она теребила ее поля.
— Зови меня Санпэй, Девочка-Рыбак.
— Кто?
— Ты не слышала о Санпэе? Боже ты мой. Нынешняя молодежь, — вздохнула она. Через две секунды ее солнечная улыбка вернулась во вспышке вдохновения. — Она просто не знает то, что знает Хи-но! Смекаешь? (игра слов: "Hi-knows" созвучно с Hino)
— О боже, заткнись.
И так Мастер Каламбуров повела меня за местную начальную школу. Я ходила в другую начальную, так что понятия не имела, что здесь есть место для рыбалки.
Рядом с прудом стоял маленький магазинчик, торговавший школьной формой и всякой всячиной. Мы стояли рядом с ним в тени, которую он отбрасывал. Перисто-кучевые облака усеивали осеннее небо, и температура была относительно мягкой, но солнечные лучи все еще сохраняли летнюю силу. Я правильно сделала, что взяла зонтик от солнца.
— А где Нагафуджи? Знаю, в субботу она была занята клубными делами, но как насчет сегодня?
— Я приглашала ее, но она сказала, что ненавидит рыбу. Это уже пятый раз, когда она меня отшивает! — радостно воскликнула Хино, подняв руку и показав пять пальцев.
Это имело смысл; Нагафуджи была скорее девушкой типа «бургеры и карри». Но только не острое карри. Рассеянно я задумалась о предпочтениях Адачи, вспоминая ее чистую кожу и то, как она хлестала минералку.
— Итак, я со всем смирением вручаю тебе эту удочку за 300 иен, которую я купила у священника на блошином рынке.
— Ух ты, я так... польщена. Спасибо, — ответила я, принимая удочку. Она была тонкой и простой конструкции — как будто кто-то просто взял ветку с земли и покрасил ее в черный. Я бы, наверное, и не догадалась, что это удочка, если бы мне прямо не сказали. Удочка Хино, тем временем, была короче и сделана из бамбука.
— Для справки, эта — в аренду. 500 иен в день.
— Ты ее арендовала? Когда? У кого?
— Это тайна.
Видимо, это было все, что она могла сказать по этому поводу. Она полезла в сумку и начала там копошиться, как будто что-то искала.
— Кстати, Шимамура-чан...
— Да?
— Ты же не начнешь трусить из-за того, что нужно насаживать наживку на крючок, а?
Она достала маленькую коробочку для снастей и открыла крышку, чтобы показать, что коробка битком набита живыми маленькими червями, извивающимися и дергающимися, и...
Я отпрыгнула назад, кровь отхлынула от моего лица. Она схватила одного большим и указательным пальцами и бросила на меня обеспокоенную улыбку.
— Ты не можешь справиться с парой ползучих тварей?
— Ни за что. Ни-за-что. — Я выставила руки в защитном жесте. Честно говоря, чудо, что я не закричала.
— Ладно, ладно, если ты настаиваешь...
Она закрыла коробку с червями и достала другую. Я приготовилась к какой-нибудь другой разновидности гадости, но когда она открыла коробку, внутри была только какая-то желтая замазка. Рыба ест это?
— Я вчера сделала для нас тесто для наживки. Можешь взять немного.
— Тесто...? Понятия не имею, на что я смотрю, но спасибо. — Я бы взяла буквально что угодно, лишь бы не трогать червя. — Из чего оно?
— Пшеничная мука, вода, яйца... плюс немного моего особого соуса. Некоторые используют молотую икру лосося.
— Икру лосося? Какое расточительство, — пробормотала я. Я бы скорее съела ее сама.
— Я также принесла тебе здоровенное ведро, так что не стесняйся, лови столько, сколько сможешь! Разве ты не в предвкушении?! — крикнула она, показывая мне большой палец и вручая металлическое ведро. Это должен был быть сарказм?
Насадив наживку, мы расположились на одной из бамбуковых платформ вокруг пруда и забросили удочки. Я говорю «пруд», но на самом деле эта так называемая рыбная лунка была скорее прославленной лужей. Серьезно, я видела детские бассейны больше этого. Вода была мутной, а глубины — неизведанными.
— Мне кажется, быстрее было бы залезть в воду и ловить рыбу голыми руками, — пошутила я, вытянув ногу, словно собираясь окунуть палец.
— Вылезешь вся в пиявках, но, пожалуйста, ни в чем себе не отказывай.
Я отдернула ногу со скоростью света. Поразмыслив, думаю, я придержусь медленного метода. С минуту я смотрела на поверхность воды. Мне уже наскучило держать зонтик, поэтому я начала его крутить.
Прошло минут пять или около того.
— Так какая она, Адачи? — спросила Хино ни с того ни с сего.
Я в недоумении склонила голову. Вот уж внезапно.
— Э-э, не знаю... Нормальная?
— Ну, это не ответ, Шима-му.
Угх, не давай мне странные прозвища. Хотя, наверное, все лучше, чем Шимамура.
— Почему ты хочешь знать о ней?
— Просто любопытно, вот и все. Не каждый день встречаешь хулиганку с большой буквы Х! — Хино издала дурацкий смешок.
Однако Адачи не казалась мне хулиганкой с «большой буквы». Все, что она на самом деле делала — это прогуливала уроки, пусть и в экстремальной степени. В остальном она не сильно отличалась от любой другой девчонки. Она не делала ничего достойного сплетен. На самом деле, она боится ползучих гадов даже больше, чем я.
— Да ладно тебе. Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо другой, верно? — подтолкнула Хино.
— Я бы так не сказала. — С другой стороны, если подумать, Адачи говорила, что я ее единственная подруга. — Хотя, может быть.
— Определись уже, а?! Слушай... Я просто хочу узнать твоих других друзей, вот и все.
— Ясно.
— И если она тебе нравится, значит, она должна быть довольно классной.
— Ясно...
Мне нравился непоколебимый оптимизм Хино, правда нравился, но я просто не была уверена, что Адачи захочет с ней дружить. Адачи не производила впечатление человека, которому нравится иметь кучу друзей; я не могла представить, чтобы она так открылась. И все же, почему-то она, казалось, думала, что это я необщительная. Я, из всех людей. Ага, конечно.
Не считая ползучих тварей, мне нравилось много вещей. Например, смотреть на небо или есть сладости. Мне нравились Рилаккума и Микки Маус. Стоп... Никто из них не люди... Ладно, забудьте.
— Ну так? Какая она?
— Мм... не знаю, с чего начать. Честно говоря, я и сама не так уж много о ней знаю.
Например, я понятия не имела, как Адачи проводит свои воскресенья. Я решила придерживаться безобидных тем, вроде ее района и любимой еды.
— Она очень любит пить воду. Особенно минералку. Ей, похоже, плевать на бренд.
Не то чтобы там был большой выбор брендов. В школьных автоматах была только Crystal Geyser, так что ее она и пила.
— Понятно. Значит, она намекианка.
— Возможно. Хотя я не видела, чтобы у нее отрастали оторванные руки. О, и она живет вон в той стороне.
— Интересно. — Хино задумчиво кивнула.
В интересах защиты личной жизни Адачи я активно старалась говорить туманно — настолько туманно, что не была уверена, полезно ли это вообще. Однако если Хино все еще находила это интересным, то, может, мне и не стоило беспокоиться. Пф, Хино, наверное, просто хочет завоевать Адачи, покупая ей вкусняшки. Хотя кто знает, сработает ли это.
Если подумать, единственной причиной, по которой Хино вообще пригласила меня сюда, было знакомство с каким-то ролевиком-космонавтом. Рыбалка должна была быть просто приятным бонусом. Так где же обещанный чудик? У пруда было еще несколько человек, но все они выглядели как обычные мужики лет сорока-пятидесяти. У космонавта были другие дела сегодня? Не то чтобы я особенно хотела с ним встретиться. Я была не против провести спокойный день, просто стоя здесь.
Но в следующее мгновение голос прямо за моей спиной спросил:
— Клюет?
Я так испугалась, что чуть не выронила удочку. Затем я обернулась и снова подпрыгнула от страха. На этот раз я чуть не свалилась назад в пруд.
Там стоял человек в ярко-белом скафандре. Излишне говорить, что он выделялся как бельмо на глазу.
— О, привет, вот и ты! — поприветствовала Хино астронавта. — Рада, что у тебя получилось прийти сегодня. Иначе я бы вытащила Шимамуру сюда зря!
Значит, это и есть тот чудик, о котором говорила Хино. Точно — кажется, она упоминала, что тот носил скафандр. Я тогда не особо слушала.
— Кррршшш... кррршшш... — Астронавт издавал странные звуки дыхания через шлем.
— Ого, ты не шутила, — сказала я. — И правда чудик.
Свет отразился от непрозрачного визора скафандра, ослепив меня. Весь костюм был довольно прост по дизайну, чем-то напоминая мою удочку. Хотя шлем успешно скрывал лицо астронавта, по голосу было очевидно, что это женщина. Судя по росту, она, вероятно, училась в начальной школе... Но если так, то я начинала немного беспокоиться о том, куда катится ее жизнь. Если же она была взрослой, то надежды для нее уже не оставалось.
— А это кто может быть?
Все, что выше шеи, повернулось от меня к Хино и обратно. На первый взгляд полное отсутствие открытой кожи создавало впечатление, что костюм громоздкий и сковывающий, но движения астронавта были на удивление плавными. Может, ее скафандр был не таким тяжелым, как настоящий.
— Это та самая Шимамура.
— Что это должно значить...?
Игнорируя мой возмущенный вопрос, Девочка-Астронавт с любопытством уставилась на меня снизу вверх.
— Ага... Наконец-то мы встретились.
Я не хотела называть ее «Девочка-Астронавт» до скончания времен, поэтому решила проявить инициативу и спросить имя напрямую.
— Так, э-э... как тебя зовут?
Это был довольно банальный вопрос, и все же ее визор, казалось, самодовольно сверкнул на солнце.
— Хе-хе-хе! В отличие от моей глупой соотечественницы, я позаботилась о том, чтобы придумать имя заранее!
Почему-то она звучала очень гордо по этому поводу.
Она уперла руки в бока и объявила:
— Можете звать меня Чикама Ясиро! Кррршшш... кррршшш...
Чикама Ясиро. Какое странное имя. Не то чтобы оно было страннее ее дыхательных звуков, заметьте. Через плечо у нее висела удочка, так что, очевидно, она пришла сюда рыбачить, как и мы. Рыбаки средних лет тоже не казались удивленными ее видом. И вообще, зачем астронавту рыболовные снасти?
Излишне говорить, что это было довольно сюрреалистично.
— Я прибыла на планету Земля в поисках своей соотечественницы.
— Твоей кого? — А, дошло. Другими словами, подруги. Стоп, она только что сказала «планета Земля»?
— Моя соотечественница прибыла на эту планету с миссией и не вернулась. Таким образом, я была отправлена в качестве поисковой группы, но, похоже, я приземлилась не в том месте. Кррршшш... кррршшш...
Чем длиннее были ее предложения, тем тяжелее дыхание. Знаешь, у тебя не было бы таких проблем с кислородом, если бы ты просто сняла шлем. Твоя напарница носит такой же наряд? Это, по крайней мере, должно облегчить ее поиски.
Окруженная этой гнетущей неловкостью, я действительно не знала, как реагировать. Тут Хино хлопнула меня по плечу.
— Ну ладненько! Веселитесь, общаясь с неизведанным!
— Что?
— О-о, мой рыбо-локатор что-то засек! Признаки жизни во-о-он там!
Хино побрела прочь, бормоча что-то себе под нос. У меня возникло искушение схватить Чикаму Ясиро за шкирку и крикнуть: «ТЫ ЗАБЫЛА СВОЕГО ЧУДИКА!» Но потом я поняла истинную причину, по которой Хино притащила меня сюда: она хотела, чтобы я посидела с этим ребенком. Я была наживкой.
Тем временем, по какой-то причине, Чикама Ясиро разбивала лагерь рядом со мной. Ее черви были такими верткими, что она, вероятно, нашла их на земле прямо здесь. И хотя она была в перчатках как часть костюма, я все равно была впечатлена тем, насколько комфортно она насаживала червей на крючок.
— Значит, ты Шимамура-сан, да?
— А? О, э, да. Полагаю, Хино рассказала тебе обо мне?
Я надеялась выяснить, что именно Хино ей наговорила, но почему-то сомневалась, что получу прямой ответ.
— Мне сказали, что туземцы часто посещают тебя. Должно быть, ты популярна.
— Это другая Шимамура, не я, — поправила я ее, забрасывая леску. Я не хотела, чтобы она путала меня с «Shimamura Co.».
— Не нужно скромничать. О, но чтобы мы прояснили, я не одна из туземцев. Я прибыла сюда из будущего.
— А я из прошлого. Приятно познакомиться.
Пофиг, подыграю. Она не просто странная, она чокнутая на всю голову. И их больше одной? Я начинаю думать, что у планеты Земля проблемы.
— Ты кажешься обычным землянином.
— Ага.
— Кррршшш... кррршшш...
— Ты можешь снять шлем, знаешь ли.
Но эта самопровозглашенная «путешественница во времени» просто покачала головой.
— Мое лицо еще не готово. Ему нужно больше времени.
— Что это, Анпанман?
Я уже устала от этой девчонки. С каждой минутой я все больше завидовала Хино. Тем временем она была на противоположном берегу, ловко вытаскивая одну рыбу за другой. Она заметила, что я смотрю на нее, и самодовольно ухмыльнулась мне. Боже, как я хочу тебя ударить.
И все же я должна отдать ей должное: она превратила свою жалкую отговорку в правду благодаря чистому таланту. Каким-то образом она видела сквозь эти мутные глубины сокровище, скрывающееся внутри. Дилетант бы с таким не справился.
Я краем глаза взглянула на чудачку рядом со мной, чтобы посмотреть, как у нее дела. Она наслаждалась спокойным моментом, ожидая поклевки. Стоп, что?
— Разве тебе не нужно идти искать свою подругу — в смысле, соотечественницу? — спросила я.
— Я проголодалась, — ответила она как ни в чем не бывало.
Было в этом что-то поэтичное. Довольно бредово с моей стороны так думать, знаю.
— Теперь, когда я подтвердила относительную безопасность моей соотечественницы, я чувствую, что могу позволить себе немного расслабиться.
— О. Так ты связалась с ней? — небрежно спросила я.
Повисла долгая пауза.
— Ну... Что-то вроде того.
На что ты пытаешься намекнуть? И раз уж на то пошло...
— Если ты уже установила с ней контакт, разве вы не можете просто встретиться, когда захотите?
— Существуют... смягчающие обстоятельства, — быстро ответила она, а затем совсем затихла, словно пытаясь напустить таинственности. Лично я ценила тишину, но ее внезапная перемена в поведении разожгла мое любопытство. При этом я сильно сомневалась, что любые дальнейшие вопросы приведут к ответам, имеющим смысл. Одного взгляда на скафандр было достаточно, чтобы это понять.
Что касается моей лески, она даже не дергалась. Скукотища.
— Похоже, совсем не клюет, да?
— Да, это идеальный настрой.
— Что?
— Когда не клюет, когда все идет не очень хорошо, это означает, что существует бесконечный потенциал для перемен, — объяснила Чикама Ясиро. Она вытащила леску, экспертно разрезавшую воду, только чтобы показать пустой крючок. Затем она радостно забросила леску обратно в пруд. Ты просто тренировалась или как?
Тем временем Мисс Соломенная Шляпа на другом берегу отрывалась по полной, крича «РЫБА!» при каждом улове.
— Отсюда остается только забросить леску и надеяться на лучшее будущее, — оптимистично продолжила астронавт, глядя на свою леску, пока у нее урчало в животе. Если проигнорировать все безумные комментарии, которые она отпускала ранее, это почти звучало как хороший совет, применимый во многих случаях.
Например, душный балкон спортзала.
Может, мне просто нужно сделать первый шаг.

— Вот, в общем-то, и все, что произошло, — закончила я, пересказав события воскресенья Адачи за обедом в понедельник.
— Хм, — ответила она тоном, лишенным особого интереса. Ее голос был сухим, как куча осенних листьев.
— Ой, прости, я тебе наскучила?
Для протокола, Чикама Ясиро в итоге поймала пять, может, шесть рыб. Интересно, она их реально съела?
— Нет, не наскучила. Не будь такой пассивно-агрессивной.
— Ты права. Извини.
Мы с Адачи зависали на балконе спортзала, как обычно. Никаких признаков Хино или Нагафуджи, и у меня возникло чувство, что Адачи этому рада. Мне же было намного проще не играть роль посредника между ней и остальными. Моя дружба с Адачи слишком сильно отличалась от той, что связывала меня с ними.
Была ли это моя вина или вина Адачи?
Я решила об этом не думать.
Я сидела, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги; она лежала на полу, используя мое бедро как подушку. Якобы вчера вечером на подработке был завал, так что она вымоталась. Это меня несколько удивило, потому что я вообще не знала, что у нее есть подработка. Теперь я знаю, чем она занимается в выходные.
— И где ты работаешь, кстати?
— Не скажу, — огрызнулась она, поворачиваясь на бок. Ее щека была приятно прохладной на моей коже.
— Э-э, почему нет?
— Потому что я знаю, что ты придешь на меня посмотреть.
— Ты права. Я бы точно пришла.
— Ну, а я не хочу, чтобы ты приходила. Это слишком смущает.
Она уткнулась лицом мне в ногу, и ее шелковистые волосы упали, как занавес, скрывая большую часть лица. Я схватила прядь волос и пропустила ее сквозь пальцы; она выскользнула так быстро, что практически испарилась.
— Ой, да ладно! Нечего тут стыдиться! Наоборот, ты должна гордиться тем, что у тебя есть работа! — настаивала я, снисходительно поглаживая ее по волосам в шутку. Я ожидала, что она отшлепает мою руку, но... она этого не сделала. Может, она просто слишком устала, чтобы сопротивляться.
Ее пиджак свисал с теннисного стола, куда она его бросила, а туфли валялись на полу. Никакого понятия о приличиях у этой особы.
Она перевернулась лицом ко мне, ее щека коснулась моей юбки. Я слегка поежилась, когда гравитация потянула ее волосы на мою ногу, щекоча меня. Тем временем Адачи безучастно смотрела в район моего живота, усиленно моргая, словно пытаясь прогнать сонливость. Ее нос слегка дернулся, и она улыбнулась.
— Думаю, мне больше всего нравится лежать в эту сторону.
— Да? — Лично я полагала, что ограниченное поле зрения вызовет клаустрофобию.
Адачи наклонилась ближе, поводя носом в воздухе.
— Ага... Так я могу чувствовать твой запах.
— Стоп, что? Я воняю или типа того? — Это была новость для меня. Я почувствовала, как моя самооценка готовится рухнуть вниз.
— Я не это имела в виду... Ладно, тогда не буду.
Что? Чего это она вдруг надулась?
— Шимамура, у тебя совсем нет чувства такта.
— Чувства такта? Хм. Такого мне тоже никто никогда не говорил.
«Такт» или «изысканность» были понятиями, с которыми я редко сталкивалась в повседневной жизни. Здесь, в глуши, мы были настолько некультурными, насколько это вообще возможно.
Обеденный перерыв длился уже двадцать минут, а мы с Адачи все еще не поели. Даже если бы я захотела сходить за едой, Адачи использовала меня как подушку, так что я не могла пошевелиться. В конце концов, она почти никогда не проявляла привязанность таким образом; было бы жестоко спихнуть ее на пол.
Я снова посмотрела на часы, хотя проверяла их только что. Почему-то я боялась каждого тиканья секундной стрелки. Скоро обед закончится, начнется уборка... и что тогда?
— Эй, Адачи?
— Мм? — тихо отозвалась она, не поднимая глаз.
— Хочешь пойти со мной на уроки после обеда? — спросила я, поглаживая ее по волосам.
Она подняла голову, затем приподнялась с пола. Играя со своими волосами, она заглянула мне в глаза.
— С чего это вдруг?
— Ну, тебе нужно посещать занятия определенное количество дней, иначе... В смысле, разве не было бы веселее сдать экзамены за первый год и перейти на второй вместе?
Неизвестно, попадем ли мы снова в один класс, но перейти на следующий год вместе было бы, по крайней мере, менее неловко, чем если бы Адачи осталась на второй год. В смысле, мысль о том, что она будет моей младшей по классу, была довольно забавной, но когда я представляла себя ее сэмпаем, это казалось неправильным.
С другой стороны, я не особо следила за ее посещаемостью, так что, возможно, она уже превысила лимит допустимых прогулов. И все же я уже давно хотела предложить эту идею.
Сначала я начала прогуливать уроки, потом встретила Адачи, потом начала просить ее пойти со мной на уроки. В этом чувствовалась какая-то явная непоследовательность или, может быть, нелогичность. Но я не могла просто расслабиться и наслаждаться статусом-кво. Не тогда, когда на горизонте маячила угроза отчисления.
Я училась в этой школе за счет семьи, а не за свой собственный. Если меня оставят на второй год, они, вероятно, вышвырнут меня на улицу. Обычно они не особо вмешивались в мои дела, поэтому и ожидали, что я буду вести себя ответственно. Несоблюдение этого условия повлечет за собой суровые последствия.
— Э-э... ну...
Почесывая щеку, Адачи огляделась, осматривая балкон. Насмотревшись вдоволь, она рухнула обратно мне на ногу. Видимо, ей там нравилось.
— Конечно... Думаю, время от времени это не повредит, — уступила она.
Конечно, это звучало не очень убедительно из уст девушки, распластавшейся на полу в режиме ленивца. Но, по крайней мере, она не сказала «нет». Я знала, что она обычно действует по прихоти, и раз она уточнила «время от времени», высоки шансы, что на следующий день она снова вернется к прогулам. Тем не менее, в этом было что-то успокаивающее, почти как прохладный ветерок, подувший через душный балкон.
— В таком случае, нам стоит сходить куда-нибудь после уроков, — предложила Адачи, поднимая голову. В ее голосе звучал энтузиазм, что было хорошим знаком. — У тебя есть планы с кем-нибудь?
— Не-а, сегодня нет. Честно говоря, у меня почти никогда нет планов.
— Поняла. — Она опустила голову обратно мне на бедро... с облегчением? Честно говоря, вся моя нога начинала неметь, но пофиг.
Идея пойти куда-то с Адачи была на самом деле чем-то новеньким. В конце концов, она обычно уже исчезала к тому времени, как звенел последний звонок.
— Ладно, тогда как насчет того, чтобы заглянуть к тебе на работу?
— Я же сказала, я не хочу, чтобы ты приходила!
Она повернулась ко мне спиной, надувшись. Это напомнило мне маленького ребенка, который не хочет, чтобы мама навещала его в школе. Впрочем, я понимала это чувство; будь я на ее месте, я бы, наверное, тоже была против. Старшая школа была, по сути, своим отдельным социумом, и всегда было странно видеть, как его элементы просачиваются в «реальный» мир. Я могла представить, почему некоторые люди хотели бы жить в школе постоянно.
Но я отвлеклась.
Я хотела лучшего будущего, поэтому забросила удочку в сторону Адачи. Не то чтобы я реально брала пример с того астронавта-путешественника во времени или что-то в этом роде.
— Похоже, я поймала крупную рыбу, — пробормотала я. Но то, как Адачи устроилась у меня на коленях, напоминало мне не столько рыбу, сколько щенка.
Ага, ей определенно там нравится.

Когда мы вошли в класс, то привлекли некоторое внимание — вероятно, потому что Адачи действительно появилась на уроке, плюс я была с ней. В конце концов, нас обеих считали плохими девчонками.
Подавляя зевок, Адачи оглядела класс. Она что, забыла, где должна сидеть? Ее парта была у двери, в самом первом ряду. Я же сидела у окна, через три парты от нее. Поскольку наши места были так далеко друг от друга, мы разошлись в разные стороны вскоре после того, как вошли.
Сев, я начала доставать материалы для следующего урока. И тут меня осенило. Адачи взяла учебник? Из любопытства я взглянула в ее сторону... и увидела на ее парте высокую стопку из абсолютно всех учебников по всем предметам. Видимо, она оставила их все в классе.
Найдя нужный, она вернула остальные на место, затем оперлась локтем о парту, положив подбородок на ладонь. Очевидно, ей не хотелось доставать карандаш или что-то еще. Она взглянула в сторону окон — вероятно, на меня. Это было так внезапно, что я не успела отвести взгляд.
Казалось, она удивилась, обнаружив, что я смотрю на нее, но отворачиваться было уже поздно. Поэтому вместо этого мы обменялись молчаливыми взглядами «Чего?» дюжину раз или около того. Признаю, я первая начала, так что логически мне и следовало отвечать на вопрос... но как? Я же не могла кричать ей через весь класс.
Вместо этого я указала на ее учебник. Может, так она поймет, почему я на нее смотрела. Она опустила взгляд и уставилась на книгу на мгновение. Тем временем я любовалась симметричным изгибом ее лица в профиль.
Она снова посмотрела на меня и одними губами произнесла что-то, чего я не смогла разобрать, так что она повторила. Ты забыла свой учебник?
Как бы мне ни хотелось обидеться на это, я не могла притворяться примерной ученицей. Для Адачи и всех остальных между нами не было никакой заметной разницы. Это была моя вина, на 100 процентов.
Вошел учитель. Он казался удивленным, увидев нас с Адачи на своих местах; он бросил на каждую из нас любопытный взгляд, но ничего не сказал, пройдя к кафедре и встав за нее.
Урок начался, и я задумалась, сколько же времени прошло с тех пор, как мы с Адачи в последний раз были в одном классе. Ее посещаемость была немного лучше в первом семестре, но, естественно, я тогда не обращала на нее внимания. Теперь же я чрезвычайно, странно остро осознавала ее присутствие. В ужасе от того, что она может снова поймать мой взгляд, я сосредоточила всю энергию на том, чтобы не смотреть в ее сторону. Вместо этого я просто следила за всем, что учитель писал на доске.
Пока мои глаза и рука двигались на автопилоте, мозг остался без дела. От скуки я поймала себя на вопросе, почему я не могу определить эмоциональную дистанцию между собой и Адачи. Было ли это потому, что одна из нас нестабильна?
Это было все, что занимало мои мысли, пока я строчила конспекты, как робот.

— Каково это — вернуться в класс спустя столько времени?
— История была отличной, но математика... Я вообще без понятия, как там что делать.
— Ха-ха-ха... Ох, ты...
Я тоже не знала, как что-либо делать на математике, а я ходила на уроки гораздо чаще нее. Может, у меня просто больше развито правое полушарие. Да, точно.
После школы, как мы и договаривались, мы с Адачи ушли вместе. И снова ее сумка была практически пустой.
— Все сегодня смотрели на тебя, а, Шимамура? — прокомментировала она, оглядываясь назад по коридору на дверь класса. Я не заметила.
— Не-а. Наверное, они смотрели на тебя.
— Нет. На тебя, — твердо настояла она.
Откуда она знает это наверняка? Не понимаю.
— Наверное, потому что ты такая красивая, — продолжила она небрежно. Я была настолько застигнута врасплох, что чуть не врезалась прямо в стену перед собой. Я отскочила в последний момент и чуть не потеряла равновесие.
— Тебе там весело? — сухо спросила Адачи, поставив ногу на лестницу. Не смей смеяться надо мной! Это ТВОЯ вина!
— Просто... меня никогда раньше не называли красивой, вот и все. — Родственники называли меня «миленькой» в прошлом, но они просто были вежливы.
— Серьезно? Даже твой парень?
— У меня никогда его не было.
— Хм, — ответила Адачи, словно не зная, как реагировать на эту информацию. Она подняла глаза, выражение ее лица было стоическим. — Значит, они все слепые идиоты.
«Сама такая», — хотела сказать я, но не хотела обесценивать ее комплимент.
Внизу лестницы мы подошли к шкафчикам для обуви.
— Так куда ты хочешь пойти? — спросила я, меняя тему.
— Мы сегодня не обедали, так что я немного проголодалась, — ответила Адачи, переобуваясь в уличную обувь.
— Ладно, хочешь перекусить где-нибудь?
Она задумчиво огляделась, потирая живот.
— Я бы съела что-нибудь простое, например, пончики.
— Пончики, да? Ладно, пошли. Ближайшее место возле вокзала.
Мы вышли из здания школы и пошли пешком. Хотя привокзальная площадь была немного далеко отсюда, я не возражала.
Но когда мы достигли школьных ворот, а Адачи все еще шла рядом со мной, я не удержалась и спросила:
— Эм, а как же твой велик?
— Я сегодня не брала его в школу. Надо было сдать в ремонт. — Она вела себя так, будто это ерунда, но я знала, что пешком от ее дома идти довольно долго.
— Ого... Я даже впечатлена, что ты потрудилась проделать весь этот путь пешком до школы. Знаешь, учитывая, что ты хулиганка и все такое. Молодец! — пошутила я.
Но она даже не улыбнулась. Вместо этого она сжалась и пробормотала:
— Ну... я подумала, может, ты будешь здесь.
Она практически намекала, что я была единственной причиной, по которой она вообще потрудилась прийти. Смущенная, я попыталась подобрать ответ.
— Д-да.
К сожалению, моя неловкость, казалось, заставила Адачи тоже почувствовать себя неловко; она немного покраснела. Или, может, мне просто показалось. Что это за странное напряжение между нами?
Все мое тело стало неприятно жестким, как кусок вяленой говядины, пока мы шли к станции в тревожном молчании. Я даже не так уж сильно устала, но ноги казались свинцовыми. Время от времени я чувствовала на себе взгляд. Когда я поворачивалась посмотреть, наши глаза, конечно же, встречались. Затем, как по часам, мы обе немедленно отводили взгляд.
Что это? Что сейчас происходит?
Мы донесли это странное напряжение до самой станции — потрепанного двухэтажного здания, часто посещаемого как студентами, так и взрослыми. Войдя внутрь, мы направились прямиком в «Mister Donut» слева от входа. Кафе было битком набито пассажирами электричек, и молодыми, и старыми, так что сесть было негде. Хуже того, у кассы стояла длинная очередь.
— Похоже, сегодня все хотят пончиков, — пробормотала я, оглядываясь.
Это наконец вызвало у Адачи улыбку.
— Обожаю, как здесь пахнет. Приятно и сладко. — Она глубоко вдохнула приторный аромат, пропитавший магазин — такой густой, что он был практически отдельным блюдом.
— Напоминает муравьев на меде.
При этих словах Адачи поморщилась.
— Гадость. Мне не нравится эта аналогия.
Точно. Я забыла, как сильно она ненавидит жуков. Но, по крайней мере, теперь мы действительно разговариваем друг с другом.
— Какой будешь брать? — спросила она; энтузиазм постепенно возвращался в ее голос и язык тела. Серьезно, мы обе были полными истуканами по дороге к станции, так что было приятно видеть, что она снова ведет себя как человек... не говоря уже об огромном облегчении.
— Мне всегда трудно выбрать, но я, наверное, возьму "Французский ангел". Плюс два лишних, чтобы отнести домой младшей сестренке.
Когда я подходила к прилавку, я была склонна отвлекаться на все аппетитные варианты, но в конечном итоге всегда возвращалась к пончику «Французский ангел». Мама покупала их мне как угощение, когда я была маленькой, так что к этому моменту они, вероятно, отпечатались у меня в мозгу как еда для утешения или что-то в этом роде.
— Ты тоже, да? — Адачи приняла задумчивую позу. Она собиралась взять тот же пончик?
— Что не так? — спросила я.
— Ну, я не хочу заказывать то же самое.
— Почему нет? Что в этом плохого?
— Ммм... Я просто возьму вот этот. — С этими словами она взяла с нижней полки пончик «Медовый дип» (в глазури). Полагаю, она не хочет казаться повторюшкой.
Пока мы стояли в очереди с подносами, она спросила меня:
— Ты завтра снова пойдешь на уроки?
— Ага, наверное. Не хочу, чтобы они думали, что я сдалась окончательно, знаешь ли.
— Поняла.
Это не означало, что я никогда не вернусь на балкон или что-то в этом роде; у нас с Адачи будет еще куча возможностей потусоваться.
Ухмыляясь ее короткому ответу, я заглянула ей в глаза.
— Не желаете присоединиться ко мне, Адачи-сан? — спросила я своим лучшим театральным голосом.
На мгновение она казалась застигнутой врасплох, но потом рассмеялась.
— Конечно, может, еще на пару дней.
Несмотря на удивление, она не особо сопротивлялась предложению. Она была как я; она прогуливала школу не по какой-то глубокой причине, а просто потому, что ей так хотелось. А теперь ей просто захотелось для разнообразия посетить уроки.
После до-о-олгого ожидания мы расплатились за еду и вышли. Оказавшись снаружи, мы нашли свободное местечко возле эскалаторов и решили съесть пончики, прислонившись к стене. Адачи достала мой «Французский ангел», открыла упаковку, подвернула салфетку снизу и протянула его мне.
— Спасибо. — Я взяла пончик и тут же вонзила зубы в шоколадную глазурь. — Ммм, сахар.
Я ничего не ела с завтрака. Пончик перегрузил мои вкусовые рецепторы с интенсивностью, сравнимой только с кислой конфетой — хотя вкус был совершенно другим, конечно. Это было так вкусно. Блаженная сладость танцевала на языке и зубах.
Тем временем Адачи ела свой пончик, отламывая по одному кусочку за раз. Хотя ее метод, безусловно, выглядел более элегантным, это был легкий способ сделать пальцы липкими, поэтому я предпочитала кусать пончик напрямую. С другой стороны, мой метод обычно заканчивается тем, что у меня все лицо в сахаре, так что, полагаю, то на то и выходит.
— Кстати, напомнило — Хино спрашивала о тебе вчера, — сказала я ей, пока мы ели. Она замерла и отвела взгляд.
— Хино — это которая? Коротышка?
— Ага, та, что пониже. Она сказала, что хочет узнать тебя поближе.
— Понятно.
— Ага... Я так и думала, что тебе будет неинтересно, — пробормотала я себе под нос. Очевидно, Хино придется попотеть. Но тогда как я так легко подружилась с Адачи? Я не была уверена, что именно во мне выделяло меня среди других.
— Так ты говорила, у тебя есть младшая сестра?
Я поразмыслила, позволить ли Адачи сменить тему, и в итоге решила подыграть.
— Ага, есть.
— Сколько лет?
— Она в четвертом классе. Но для меня она просто ребенок.
По словам мамы, моя сестра вела себя совсем иначе, когда была не дома. В школе она, судя по всему, была образцовой ученицей — тихой и зрелой. Это было совсем не похоже на то, как она вела себя дома, где часто безжалостно применяла на мне свои «ультимативные атаки». Этот резкий контраст на самом деле в чем-то напоминал мне Адачи.
— Мини-Шимамура, да...? Спорим, она милая.
— Милая... когда не пинает меня и не ведет себя как паршивка, — рассеянно ответила я.
— Везет, — пробормотала Адачи, мягко улыбаясь. Может, она всегда хотела брата или сестру. Полагаю, это означает, что она единственный ребенок в семье.
Она отломила еще кусочек своего пончика и предложила мне.
— Хочешь?
— О, эм... давай.
Я наклонилась и откусила кусочек пончика прямо из ее пальцев. Сладость медовой глазури растеклась по языку, заставляя зубы ныть. Это было даже более сладко, чем кремовая начинка моего «Французского ангела».
— Можешь взять и моего тоже, — сказала я, предлагая ей свой наполовину съеденный пончик. Она уставилась на него, не двигаясь. В чем проблема? — подумала я, глядя на пончик вместе с ней. Потом поняла. — А-а-а, догнала. — Я откусила еще немного, чтобы кремовая начинка стала хорошо видна, затем снова предложила ей пончик. — Ты этого хотела, да?
— Ну ладно... раз уж ты предлагаешь, — неопределенно ответила она.
Она откусила, прожевала и проглотила. Это было поразительно элегантно для девчонки, которая никогда не утруждала себя правильным ношением формы, и я задалась вопросом, может быть, родители Адачи строги с ней дома.
— Куда хочешь пойти, когда мы закончим? — спросила я ее, вытирая сахар с уголков рта.
На станции было полно ресторанов, где бизнесмены могли напиться после тяжелого рабочего дня. Однако не так много мест ориентировалось на подростковую аудиторию. Помимо «Mister Donut», на первом этаже был продуктовый магазин, пекарня и «MOS Burger» — ничего, кроме еды, еды и еще раз еды. Был еще «Мацумото Киёси» (сеть аптек/драгсторов), но я не особо горела желанием бродить по аптеке.
— Здесь не так много магазинов, да? — прокомментировала Адачи.
— И не говори. Это место ни в какое сравнение не идет с Нагоей.
— Ага, но в Нагое всегда так много народу. Думаю, здесь мне нравится больше, — рассмеялась она. Я могла согласиться по крайней мере с первой частью. Я закинула остаток пончика в рот и ушла в себя, ожидая, пока Адачи доест свой.
В начальной школе учителя всегда писали «невнимательна; не хватает сосредоточенности» в моем табеле. Честно говоря, они были не так уж неправы. Мой разум любил блуждать; всякий раз, когда наступала тишина, я всегда терялась в мыслях. Я жила ради момента, когда мечта пускала корни, унося меня прочь от пяти чувств, приковывающих меня к реальности. В этом плане, возможно, я предпочитала одиночество. В конце концов, уходить в астрал в компании другого человека обычно не одобрялось.
— Ладно, я все, — объявила Адачи, вытирая руки салфеткой. В такие моменты я завидовала ее почти пустой сумке.
— Ну ладно, э-э... пошли.
У нас не было конкретного пункта назначения, но мы все равно пошли. Наши ноги двигались автоматически, неся нас к выходу.
Если бы я пришла на станцию одна, я бы рассеянно побродила вокруг, а потом пошла домой, когда заболели бы ноги. Но сегодня со мной была Адачи, и это значило, что я должна учитывать ее потребности, на случай если ей будет скучно. Чем дольше я была обязана тратить время на размышления об этом, тем больше это начинало напоминать работу. Из-за этого тусовки с людьми всегда были для меня немного мучительными.
Быть внимательной, решать проблемы, восстанавливать или прекращать дружбу... Столько эмоционального труда. И все же я знала, что ключ к счастью спрятан где-то под всем этим страданием, как детская игрушка, забытая на заднем дворе.
Я хотела верить, что встреча с Адачи изменила мое будущее к лучшему.
Когда мы вышли со станции, я почувствовала внезапное сжатие. Я не могла говорить — я была слишком шокирована. Вместо этого я резко остановилась и обернулась.
Адачи схватила меня за руку. Ее взгляд робко метался, словно она пыталась оценить мою реакцию.
Если бы это случилось потому, что я задумалась до такой степени, что чуть не вышла под машины, в этом был бы смысл. Но дело было не в этом.
— О, эм, я могу отпустить, если тебе неприятно. Просто скажи, — выпалила Адачи.
Ее нервозность заставила нервничать и меня. Я перевела взгляд со здания станции на разделительный забор, а затем на знак «Идут ремонтные работы», свисающий с эстакады.
— Мне не то чтобы неприятно. Я просто не ожидала этого, — объяснила я.
Серьезно, на минуту я подумала, что это вор сумок или какой-то реально агрессивный парень пытается ко мне подкатить или типа того. Во всяком случае, я испытала облегчение, обнаружив, что это не дело рук незнакомца. Но, честно говоря, я сопротивлялась идее держаться за руки с Адачи, независимо от ее причин. Казалось, будто мы выставляем нашу дружбу напоказ всему миру, и это заставляло меня чувствовать себя неловко.
И все же, несмотря на это, я почему-то была совершенно не против того, что она лежала у меня на коленях ранее.
— Мне отпустить?
— Нет, все нормально. Пошли.
Я не могла заставить себя вырвать руку; я была не способна на такую грубость по отношению к другому человеку. Вместо этого я сжала ее руку в ответ и снова пошла, сознательно держа голову высоко, а осанку — идеально прямой. Если бы я расслабилась хоть на секунду, мне казалось, что я ссутулю плечи от стыда.
Это застало меня врасплох, но теперь, рассуждая рационально, держаться за руки — не такая уж редкость. Конечно, я не видела, чтобы девочки в нашей школе делали это, но иногда я замечала женщин, идущих под руку в центре города. В такие моменты я отмахивалась от этого как от чего-то, что никогда не случится со мной — до сих пор. Было странно оказаться по ту сторону баррикад для разнообразия.
В последний раз я держалась с кем-то за руки... на День спорта, еще в начальной школе. Ого, это было довольно давно.
Рука Адачи была мягкой и пухлой, хоть и немного беспокойной.
— Не знала, что ты такая прилипала, — пробормотала я.
— Я не... прилипала, — ответила она, хотя в голосе слышалась неуверенность.
Пока мы шли по дороге, она пару раз легонько сжала мою руку. То, как она словно выпрашивала мою ласку, сводило меня с ума.
— Понятия не имела, — рассеянно повторила я, доказывая, насколько была удивлена. Если бы кто-то сказал мне тогда, когда мы с Адачи ели пончики, что это произойдет, я бы, наверное, не поверила.
— Это странно? Потому что для меня это... довольно нормально.
Очевидно, ты считаешь это нормальным, иначе ты бы не стала инициатором. Проблема в том, что я не понимаю, зачем ты это сделала.
Пока мы шли, ее рука была единственным, о чем я могла думать. Она делала это со всеми? Может, я просто не знала об этом, потому что не ходила с ней никуда до сегодняшнего дня. Некоторым людям нужно немного физического подтверждения, чтобы побороть тревогу и все такое; может, она была одной из таких. Она, вероятно, не была скрытой лесбиянкой или типа того... вероятно.
Я не могла заставить себя посмотреть на нее, поэтому смотрела прямо перед собой.
Она, вероятно, не запала на меня... но что, если да? Что, если она позовет меня на свидание? Что мне тогда делать?
— Куда мы идем, Шимамура?
— А? О, я особо не решила. Есть предложения?
— Куда ты хочешь, туда и пойдем, мне без разницы.
Это был самый бесполезный ответ, который она могла мне дать. Когда двум пассивным людям нужно сделать выбор, это всегда превращается в игру в горячую картошку. Но, на мой взгляд, Адачи была явно более ответственной, чем я. Так что, на самом деле, решать должна была она. В нынешнем положении мы были не лучше двух потерявшихся детей, бродящих без родителей. Как Гензель и Гретель или типа того.
Я почувствовала, как пальцы Адачи подрагивают... нет, пульсируют. И, сосредоточившись на этом крошечном пульсе, я дернула пальцами в ответ. Она слегка пошевелилась, и пульс исчез. В каком-то смысле это напомнило мне рыбалку — каждая сторона осторожно прощупывает воду, каждая сторона ищет что-то.
Так что же Адачи искала во мне?
Признаться, было много вещей, о которых нам еще предстояло поговорить, но я была практически открытой книгой.
К этому моменту я не могла сосредоточиться ни на чем другом, даже на пейзаже вокруг нас. Мне нужно было срочно прийти в себя. Казалось, что эта информационная перегрузка заморозит мой мозг и заставит меня орать как сумасшедшая, если я этого не сделаю.
Куда нам пойти? По магазинам? Не-е-ет, не, не. Ни за что.
Теперь, когда она у меня на крючке... может, мне стоит просто смотать леску и притащить ее прямо ко мне домой?
Как раз перед тем, как я собиралась предложить ей это, я услышала знакомое скрежещущее... чириканье?.. прямо позади нас.
— Пшшш... пшшш...
— Воу!
Мы с Адачи одновременно развернулись. И точно, там стоял вчерашний астронавт. По крайней мере, я была почти уверена, что это тот же человек, так как рост был абсолютно тот же.
Наш городок был мал, но для пешехода это все же довольно большое место. И все же каким-то образом мне удалось встретить эту девчонку два дня подряд.
Чистое небо отражалось в ее визоре, и когда ее шлем качнулся, галактика голубых искорок вспыхнула, как звезды.
— Приветствую, — поздоровалась она, вежливо поклонившись.
— Э-э-э... привет, — ответила я, рефлекторно поклонившись в ответ.
— Увидела, как вы проходите мимо, решила поздороваться. Пшшш... пшшш...
— Это... это должно означать звук «пшшш»?
Я чувствовала, что этот разговор вызовет у меня язву. Тут я поняла, что Адачи больше не держит меня за руку, хотя я не помнила, когда она ее отпустила. Она стояла на небольшом расстоянии от меня, оберегающе прижимая руку к себе. Ее нос выглядит немного красным — она покраснела? Хотя она не казалась такой уж смущенной, пока мы шли по улице... Не понимаю.
— Так ты ходишь по городу в этом прикиде, да? — спросила я.
— Это все, что у меня есть из одежды.
У нее нет другой одежды?
Чем дольше я разговаривала с Чикамой Ясиро, тем больше я чувствовала, как окружающий мир молчаливо осуждает меня. Ну и ладно. По правде говоря, это на самом деле помогло мне избавиться от неловкости, которую я чувствовала, держась за руки с Адачи.
Я потянулась к шлему девочки, и она поспешно отшаркнула назад. Я подразнила ее, пошевелив пальцами в воздухе, и когда я остановилась, она тихонько подшаркнула обратно вперед. Чем больше она сопротивлялась, тем больше мне хотелось сдернуть шлем с ее головы.
Затем Чикама Ясиро (знаете что, давайте звать ее просто Ясиро для краткости) приблизила свое лицо — э-э, шлем — к моим пальцам.
— Я чувствую чудесный сладкий запах, исходящий от твоих кончиков пальцев.
Действительно, как муравьи на мед. Хотя лучше Ясиро, чем настоящий жук. Она прижала визор к моей руке, словно намекая, что нюхает ее, хотя я не могла сказать наверняка. На самом деле, было впечатляюще, что она вообще умудрялась что-то унюхать через этот гигантский тяжелый шлем. Что если она втайне говорящая собака?
Я видела отражение своего лица в ее визоре. Сместив угол зрения, я заметила и отражение Адачи. Выражение ее лица было определенно недовольным.
— Что это за прекрасный запах? Мне он весьма нравится.
— Пончики, наверное. Мы только что поели.
— Пончики? — Ясиро наклонила голову. Затем ее шлем повернулся в сторону пакета с едой на вынос в моей руке. Я инстинктивно спрятала пакет за спину, и долю секунды спустя руки Ясиро в перчатках сомкнулись на пустом воздухе, где он только что висел.
— Ты что творишь? И как я узнала, что ты это сделаешь?
— Я засекла пончики на своем радаре.
— Да, здесь есть пончики, но они не для тебя. Это не рыбалка.
И если уж на то пошло, я почти уверена, что на рыбалке берут деньги за ловлю. Ясиро вообще платила?
— Дай мне... пончик?.. и я поведаю тебе одну из тайн вселенной, — объявила она, подняв указательный палец вверх.
— Ого, бесплатно? Ну надо же, — сухо ответила я.
«С чего бы мне давать тебе пончик?» — подумала я про себя. Потом я поняла: если она что-то съест, это значит, что ей придется снять шлем. А если я буду здесь, ЭТО значит, что я увижу ее лицо! Я умирала от желания узнать, как она выглядит, еще со вчерашнего дня, так что для меня это была весьма заманчивая наживка.
— Ладно, можешь взять один. Но только один.
— Ух ты! — По тому, как безжизненно она вскинула руки в воздух, я не могла понять, была ли она искренней или саркастичной.
Пф, моей сестре на самом деле и не нужно больше одного. Кроме того, если я ее слишком разбалую, она не захочет ужинать, и мама на меня разозлится.
После кратких внутренних дебатов я в конечном итоге решила отдать ей пончик с заварным кремом.
— Так вот он какой, пончик... о-хо... о-хо-о-о-о...
Она пытается звучать впечатленной? Как по мне, она звучит как сова.
Вместо того чтобы снять шлем, как я надеялась, Ясиро приподняла визор на крошечную щелочку и просунула пончик внутрь, как письмо в почтовый ящик. Последовавшие за этим громкие, влажные звуки жевания были одними из самых омерзительных звуков, которые я когда-либо слышала. Как ей удается вызывать отвращение И разочарование одновременно?
— Это божественно! Он такой сахарно-сладкий!
В резком контрасте со мной и Адачи, Ясиро была на седьмом небе от счастья, ее шлем качался туда-сюда.
— Обычно я бы сказала, что это странно, что ты никогда раньше не ела пончиков, но... в твоем случае это вряд ли самая странная вещь в тебе. — И все же было приятно видеть ее такой обрадованной.
— Есть что-нибудь слаще?
Я почувствовала, как ее взгляд сверлит меня через визор. Раздраженная, я уперла руку в бок.
— Хочешь еще? Иди купи сама.
— У меня нет денег!
И почему ты гордишься этим, собственно?
— Как ты вообще можешь выживать без...
— Эй, Шимамура.
Я вздрогнула. В голосе Адачи была жесткость, когда она позвала меня по имени.
Она закинула сумку на плечо и дернула подбородком в сторону улицы.
— Мне нужно пойти забрать велик.
— А? — Но ты же не ездила на велике сегодня.
Если бы я мыслила ясно, то поняла бы, что она имела в виду из мастерской.
— Увидимся, э-э, завтра, наверное. — Помахав рукой, она направилась прочь по улице в одиночестве.
— Эй! — крикнула я ей вслед.
Она оглянулась, еще раз помахала мне и продолжила идти. Разве мы только что не говорили о том, чтобы пойти куда-то вместе? С чего это вдруг?
— Она разозлилась или типа того...?
Неужели Адачи закатила истерику, потому что я пять минут поговорила с кем-то другим? Нет, конечно, дело не в этом. Может, она просто слишком смутилась, чтобы ее видели с нами, и ей пришлось уйти. Но с другой стороны... Ну... А что если... Аргх! Забудь! Я не понимаю тебя, Адачи!
Пока я раздумывала, не побежать ли за ней, Ясиро повернулась ко мне, все еще причмокивая губами.
— В качестве оплаты за пончик, не хочешь, чтобы я объяснила, что только что произошло?
— Валяй.
— Она ревнует, что ей не досталось пончика.
— Иди домой. — Я махнула рукой на Ясиро, прогоняя ее. Будь ты рыбой, я бы выбросила тебя обратно.
Теперь на моей тарелке была еще одна загадка. Зная Адачи, она, вероятно, отойдет к завтрашнему дню, но все же... Я прижала руку ко лбу и вздохнула.
— Почему межличностные отношения должны быть такими сложными? Это просто слишком много работы.
— Понимаю.
— Почему-то сомневаюсь.

Итак, еще одна чудачка навязалась нашему городу. Изменит ли эта самопровозглашенная путешественница во времени мою жизнь кардинально? Понятия не имею. Жизнь вообще не то, что можно так просто изменить.
В конце концов, как кто-либо из нас может изменить будущее, когда мы даже не знаем, как оно выглядит изначально?