Том 4 - Глава 1: Сакура и весна

КОГДА Я УКРАДКОЙ ПОСМОТРЕЛА на лицо Сакуры-сан, оно, конечно же, казалось высеченным изо льда, как все всегда и говорили. Ее глаза были пустыми зеркалами, просто отражающими то, что было перед ней, без тени любопытства внутри.
Была весна, и мы только что начали наш последний год в средней школе. Из-за полного отсутствия напористости меня назначили помощником библиотекаря. Официальное название было «Комитет по культурным мероприятиям» или что-то в этом духе, но нашей единственной реальной задачей было сидеть в библиотеке. Отсюда и помощник библиотекаря. И сегодня был наш первый день на работе.
Мы сидели за стойкой выдачи, бок о бок, и, признаться, я нервничала. Сакура-сан и я учились в одном классе и в прошлом году, но я никогда с ней не разговаривала. И все же даже на расстоянии я могла сказать, что она за человек: холодная, отстраненная, тихая… и красивая. Наконец-то я поняла, почему люди сравнивали ее с ледяной скульптурой.
Но, конечно, я не могла просто сидеть здесь и любоваться ею весь день. Так что я глубоко вдохнула и собрала всю свою смелость.
— Эм..?
Я слабо окликнула ее, и отстраненный взгляд ее глаз снова стал острым.
— …Что?
Секунду спустя она повернулась, чтобы посмотреть на меня, уставившись этими глянцевыми, незаинтересованными глазами в упор. И снова у меня возникло ощущение, что ей, честно говоря, наплевать на людей вокруг. Вероятно, это было чудом, что она вообще здесь сидела. А что насчет нашей следующей смены? Придет ли она вообще? Может, если это будет во время обеда, как сегодня, но что-то подсказывало мне, что она не задержится после уроков.
— Э, твоя работа..? Карточка выдачи..?
Прямо перед ней у стойки стояла девушка, пытаясь взять книгу. Она была там уже довольно долго. Но Сакура-сан, казалось, ее не замечала; таким образом, у меня не было выбора, кроме как вмешаться.
— А, точно. — Она и глазом не моргнула. Вместо этого она занялась карточкой выдачи девушки в своем собственном темпе.
Девушка, о которой шла речь, уперла руку в бок, словно была готова высказать ей все, что думает… но Сакура-сан, похоже, не заметила и этого. Однако прежде чем девушка нашла возможность высказаться, Сакура-сан закончила свою часть процесса и вернула карточку владельцу. Нехотя девушка наклонилась, чтобы вписать свое имя и дату. Глядя на макушку девушки, Сакура-сан пробормотала:
— …Извини за ожидание.
Сначала девушка не поняла, что слова адресованы ей. Однако к тому времени, как она подняла глаза, Сакура-сан уже отвела взгляд.
— Э… без проблем, — пожала плечами девушка.
Тем временем я сидела в ошеломленном молчании. Она извинилась! Я всегда думала, что она слишком высокомерна, так что этот редкий момент смирения застал меня врасплох. Но Сакура-сан, похоже, не чувствовала особой вины за то, что отлынивает от работы, потому что тут же вернулась к созерцанию пустоты… а я вернулась к любованию ее профилем.
Она была такой же и в классе. Никогда ни с кем не разговаривала, никуда ни с кем не ходила. Но она не была изолирована против своей воли; скорее, казалось, что она сама выбрала жизнь одиночки. Об этом свидетельствовал тот факт, что над ней никогда не издевались и не преследовали, возможно, потому что у нее была такая аура, которая предполагала, что она даст отпор, не моргнув глазом. Таким образом, все старались избегать ее… включая меня.
Но теперь мои глаза притягивались к ней. В конце концов, это была редкая возможность рассмотреть поближе то, к чему я обычно никогда не могла приблизиться.
У Сакуры-сан было немало поклонников, как парней, так и девушек, но никто никогда не пытался сблизиться. Они могли смотреть, но не могли трогать. В конце концов, она была ледяной скульптурой — холодной, острой и хрупкой.

Конечно же, Сакура-сан не пришла на дежурство в библиотеке на следующий день, вероятно, потому что это была смена после уроков. Что до меня, я была далеко не рада, что мое предсказание оказалось верным. За стойкой я сидела на краешке стула и размышляла, что делать. Сидеть здесь или пойти искать ее? Была ли она вообще еще в школе?
После момента колебаний, в течение которого я вставала и садилась несколько раз подряд, я в конечном итоге решила пойти искать ее. В конце концов, звонок прозвенел совсем недавно, так что велики шансы, что она все еще у своего шкафчика для обуви.
Чтобы сократить время, на которое библиотека останется без присмотра, я перешла на бег, как только оказалась в коридоре. Затем я слетела вниз по лестнице. Сколько времени прошло с тех пор, как я бегала так быстро? Это было, по крайней мере, осенью; зима имела свойство делать физические упражнения по-своему неприятными. Возможно, это было доказательством того, что весна действительно наступила.
Как только мои ноги переключились на высокую передачу, я наконец заметила ее, достающую уличную обувь из шкафчика. Когда я подбежала к ней, она глянула на меня, но лишь мельком. Очевидно, она не поняла, что у меня к ней дело.
— Стоять! — крикнула я, приближаясь.
Наконец Сакура-сан поняла, что она моя цель. Она обернулась, раздраженная. Мое сердце затрепетало в груди.
— У нас сегодня дежурство в библиотеке! Помнишь?
— А… точно.
По-видимому, она просто забыла об этом. Ее взгляд метался между мной и ее шкафчиком. Затем она кивнула сама себе и… направилась к главному входу.
— Чт… Эй, эй, эй! Так не пойдет!
Робко я схватила ее за рукав. Она не стряхнула меня, но выражение ее лица было далеко не восторженным. Ни следа мотивации.
— Тебе правда нужны два человека для этой работы?
С точки зрения оправданий, к сожалению, это было на самом деле хорошее оправдание. Очереди в библиотеке никогда не были длинными, и правда заключалась в том, что я, вероятно, могла бы справиться сама. В конце концов, Сакура-сан в прошлый раз и пальцем не пошевелила. И все же я не могла этого принять. Без нее мне там было особо нечего ловить…
— Может и нет, но… это все равно твоя работа!
Не имея другого веского аргумента, я была вынуждена взывать к ее честности.
Казалось, ей трудно придумать контраргумент, потому что она неохотно вернула уличную обувь в шкафчик. Опять же, как и с извинением вчера, это было еще одним доказательством того, что она, по сути, разумный человек. Конечно, это шло вразрез с ее репутацией, но… может, она была более нормальной, чем люди ее представляли.
Как только она переобулась обратно в сменку, мы отправились по коридору, и я посмотрела на свою руку — на пальцы, которые касались Сакуры-сан (технически только ее одежды, но все же). Они все еще были слегка розовыми, без признаков обморожения.
Вернувшись в библиотеку, Сакура-сан заняла свое место за стойкой без лишнего шума. Затем, как и в прошлый раз, она уставилась вдаль, время от времени зевая. Она хотела спать или ей просто было скучно? Она всегда могла почитать книги, чтобы убить время, как это делала я, и все же она предпочитала этого не делать. Что было у нее на уме, пока она сидела там совершенно неподвижно? Желала ли она, чтобы ее смена поскорее закончилась?
Она была загадкой, и я обнаружила, что заинтригована.
— Ты любишь читать? — спросила я, набравшись немного смелости.
— Если книга мне нравится, то конечно, я ее прочитаю, — ответила она, подперев подбородок локтем. Это был расплывчатый ответ, вероятно, потому что Сакуре-сан было все равно, пойму ли я.
Надеясь узнать ее получше, я призвала ту малую толику смелости, что у меня осталась, и предложила:
— Хочешь, я порекомендую тебе что-нибудь из моих любимых?
К сожалению…
— А? Не, я пас. — Она махнула рукой, отвергая идею. Затем снова отвернулась и уставилась прямо перед собой.
Я была потрясена. Она отшила меня в упор, без всяких прикрас. И все же… она не казалась раздраженной мной. Ее тон был ровным — пресным и безвкусным, словно ей искренне было неинтересно. Но это только заинтриговало меня еще больше.
Я бросила украдкой взгляд на ее лицо. Наверняка должно быть что-то, чем Сакура-сан заинтересуется… но что?
Я никогда не думала, что работа помощником библиотекаря будет такой пищей для размышлений. Я едва могла сосредоточиться на книге в руках. Вместо этого я искала и искала хоть какую-то точку соприкосновения с Сакурой-сан. Не то чтобы я действительно ожидала найти ее.
Ее выражение лица было как идеально отполированный лед, его холод держал всех на расстоянии. И если она не собиралась идти мне навстречу, то мне придется быть той, кто протянет руку. Лучший способ узнать кого-то? Разговор.
— Так, эм… что ты любишь делать на выходных?
— Ничего особенного. Спать. Валяться в кровати.
Разве это не одно и то же?
Впрочем, она, похоже, не лгала. Но хотя я ценила ее честность, для моих целей это было не очень полезно.
— Ладно, эм… Ты обычно получаешь хорошие оценки?
— Просто средние.
— А, ясно… Круто…
По крайней мере, она была готова отвечать на мои вопросы. Было бы гораздо хуже, если бы она игнорировала меня напрямую… хотя это было не намного лучше. Такими темпами я никогда не найду ничего общего. Мне нужно было сделать следующий шаг. Смогу ли я пробиться сквозь эту ледяную оболочку? Или поскользнусь и упаду лицом вниз?
Пока я обдумывала свой следующий ход, мое зрение стало туманным и далеким. И когда я опустила голову, слова сорвались с моих губ, как набухшие слезы.
— У тебя… есть друзья?
— Нет, — ответила она ровно, без единой секунды колебания.
Ее ответ накрыл меня сразу, как лавина. Мои пальцы начали дрожать, сжимая края книги.
— Это отстой.
— Ага.
В таком случае…
Мое горло дрогнуло.
Хочешь дружить со мной?
Я хотела это сказать. Я пыталась это сказать. Но слова не шли.
У меня было много друзей здесь, в школе, но ни разу я не просила кого-то дружить со мной напрямую, словно подавала официальное заявление на должность. В одно мгновение меня захлестнули стыд и страх отказа, и мне нужно было время, чтобы побороть это.
Если бы только я могла сказать это быстрее, может, все сложилось бы иначе.
Вместо этого Сакура-сан уставилась прямо перед собой и пробормотала:
— Но меня это устраивает.
Лед был гладким, прозрачным, холодным и твердым… без единой трещины. И вид этого прогнал вопрос с кончика моего языка.
— Понятно, — пробормотала я в ответ.
Она ничего на это не ответила, и впервые я приняла поражение.
После этого я вернулась к тому, чтобы просто смотреть на нее. Я не пыталась завязать с ней разговор. И в те дни, когда она забывала о дежурстве в библиотеке, я не бегала за ней. К ее чести, однако, она появлялась на большинстве наших смен. А я проводила это время, любуясь ее профилем и притворяясь, что читаю книгу. Потому что знала, что это максимум, на что я могла рассчитывать.
Каждый раз, глядя на ее красивые розовые губы, я мучилась от вины. Глубоко внутри я чувствовала, что как-то подвела ее. Но эта неудача никогда не мешала мне ценить ее красоту.

С приходом второго семестра произошло перераспределение обязанностей, и моя единственная слабая связь с Сакурой-сан была бесцеремонно разорвана. Мы, конечно, все еще были одноклассницами, но я никогда не могла найти возможности подойти и заговорить с ней. Плюс, она часто отсутствовала, особенно в дни, связанные с большой суетой.
И так ничто больше не сводило нас вместе до конца года, вплоть до дня нашего выпуска. Я наполовину гадала, пропустит ли она и церемонию тоже, но, к счастью, она этого не сделала. Честно говоря, она, вероятно, даже не помнила меня. Так что я смотрела на нее издалека.
Она стояла в начале шеренги, выглядя скучающей и чувствуя себя некомфортно, ее голова качалась туда-сюда. Как только речь директора закончится, процессия начнет движение, и я потеряю ее из виду… так что впервые в жизни я молилась, чтобы его нудная болтовня никогда не прекращалась.
В конце церемонии мы все разбились на свои группы. Кто-то покинул спортзал, кто-то остался. Следуя своей интуиции, я отбилась от круга друзей и вышла на улицу.
В центре школьного двора стояло одинокое дерево сакуры, его бутоны еще только слабо распускались. Пока что весна была лишь шепотом на ветру. Глядя на крошечные розовые пятнышки вдалеке, я заметила удаляющуюся фигуру, которую узнала. Мгновенно мои ноги двинулись на автопилоте, и я перешла на бег.
— Сакура-сан! — окликнула я, догоняя ее.
Она медленно обернулась, чтобы посмотреть на меня. Даже сейчас, под первыми лучами весеннего солнца, ее лед не растаял. Но выражение ее лица слегка изменилось. Может, она все-таки узнала меня.
— Что стряслось?
Сакура-сан была готова уйти со школьного двора, не попрощавшись ни с одной живой душой. Это была девушка, которой я восхищалась весь прошлый год. И почему-то я обнаружила, что рада провести с ней еще один холодный момент.
— Я, эм… желаю тебе всего хорошего… Нет, я имею в виду, э…
Неужели это все, что я хотела сказать? Это был мой последний шанс. Сейчас или никогда. Внезапно меня наполнила безрассудная смелость, или отчаяние, или как угодно это назовите. Несмотря ни на что, я подстегнула себя вперед.
Даже если мое послание не дойдет, я все равно хотела его высказать.
— Спасибо.
Ее глаза сузились в замешательстве, словно спрашивая: за что? Ответ, конечно, был: за то, что позволила мне наблюдать за ней в самые непринужденные моменты. За то, что наполнила мои дни чем-то стоящим. Но даже если бы я объяснила ей это в деталях, у меня было чувство, что это не найдет в ней отклика. Ей не нужны были все подробности. Так что вместо этого я улыбнулась.
Она смотрела на меня с сомнением мгновение, но в конце концов бросила холодное, отрывистое:
— Рада, что все закончилось. — Незаинтересованный формальный ответ.
Острый холод пронзил мою грудь. Да… я тоже рада, — ответила я молча. Затем она ушла, даже не попрощавшись.
Окруженная радостными возгласами и смехом, я смотрела ей вслед… и пока тикали минуты, теплая вода капала на мой торс, так как лед в моей груди начал таять.
В будущем, если я когда-нибудь встречу Сакуру-сан на улице, мы, вероятно, не скажем друг другу ни слова. Вот почему я решила поблагодарить ее.
Как лепесток на ветру, она исчезла за горизонтом, таким же розовым, как и ее имя… так и не оглянувшись.

— Погоди… Твое имя Сакура?
— Ага.
Адачи начала этот разговор после церемонии открытия, когда мы выходили из школьного здания. Но она не смотрела вверх на цветы над головой — нет, она смотрела на грязные лепестки, втоптанные в землю внизу. Довольно депрессивно, вообще-то. Я старалась изо всех сил не наступать на них и в итоге шаталась туда-сюда, как пьяная.
— Ты упоминала это раньше?
— Наверное, — кивнула Адачи.
Когда это было? На чердаке спортзала, когда мы впервые встретились? Я не могла вспомнить.
— Понятно… Ну ладно, — туманно пробормотала я, чтобы заполнить тишину, глядя на спортзал вдалеке.
Зимой пол в спортзале был практически льдом, но я заметила, что во время сегодняшней церемонии было не так уж плохо. По мере того как лучи солнца становились сильнее, чердак будет становиться все более и более привлекательным. Конечно, все, что мы реально могли там делать, — это сидеть в полной тишине, как пара медитирующих монахов, но это все равно было убежищем. Я украдкой глянула на Адачи, гадая, может, мы переросли наше старое убежище… но выражение ее лица меня не особо обнадежило.
Затем мне пришло в голову: прошел еще не полный год с тех пор, как мы встретились. Трудно поверить, знаю. Когда я останавливалась, чтобы подумать о своей дружбе с ней, казалось, что я знаю ее всю жизнь, но в то же время казалось, что она может исчезнуть в любой день. Возможно, наш фундамент был шатким… но если так, я была не совсем уверена, как, ну знаете, укрепить его или типа того. Хм.
— Сакура-чан! — позвала я, в основном в шутку.
Сначала Адачи вообще никак не отреагировала… но когда поняла, что я обращаюсь к ней, резко обернулась и посмотрела на меня, глаза круглые как блюдца. Я рассмеялась и пожала плечами, и все ее лицо залилось розовым, от щек до ушей и шеи. Подходящий цвет для Сакуры.
— Или ты предпочитаешь Сакура-сан? — поддразнила я.
При этом ее плечи начали трястись, заставляя волосы хлопать, как собачьи уши. Это было даже мило. Ей, казалось, нужно было время, чтобы прийти в себя, так что я смотрела прямо перед собой и ждала. Затем, когда хлопающий звук прекратился, я снова глянула на нее…
— М?
Она ухмылялась. Широкой, зубастой ухмылкой, словно едва сдерживала свое странное хихиканье. Я не знала, что она способна на такое выражение лица, поэтому с любопытством смотрела на нее мгновение. Затем она пришла в себя и подняла глаза, словно почувствовав мой взгляд. Ее улыбка исчезла, а розовые щеки стали пунцовыми.
— Ч-что? — спросила Адачи, перехватывая сумку дюжину раз, пока ее глаза бегали во все стороны. Учитывая ее относительное спокойствие, может, она не осознавала, что только что ухмылялась как дурочка. Если я скажу ей об этом, она, вероятно, взбесится… Я обдумывала это несколько секунд, затем решила оставить при себе. В конце концов, было бы настоящей морокой ловить ее, если бы она попыталась сбежать.
— Ничего. Я просто смотрела на тебя, — соврала я.
Она отпрянула, вытаращив глаза. Затем ее взгляд снова забегал. Что такого странного в том, что я сказала?
— О… хм… Значит, смотрела… Ладно тогда…
На этот раз ее улыбка была натянутой, словно она слишком сильно старалась. Теперь ее глаза и рот были в форме яблочных долек. На это было больно смотреть.
Мы прошли через школьные ворота, и пока шли вдоль фермерских полей, на задворках моего сознания что-то казалось смутно неправильным.
Потом я поняла: это было присутствие Адачи.
— Почему ты идешь за мной? — спросила я.
Она замерла, глядя на меня щенячьими глазами, словно я задела ее чувства. Это, в свою очередь, встревожило меня. Что случилось?
— Ты разве не на велосипеде сегодня? — надавила я.
Велопарковка была, очевидно, на территории школы. Мало того, она жила в противоположной от меня стороне. Так почему она все еще шла со мной? Куда она направлялась?
— А, ты об этом? — Ее глаза и рот смягчились, словно путы, удерживающие их на месте, развязались. Она казалась облегченной, услышав это. Но я была сбита с толку — что еще я могла иметь в виду?
Она ни разу не улыбнулась во время церемонии открытия, так что я волновалась, что у нее плохой день, но, может, и нет.
Сегодня начался наш второй год в старшей школе, и рассадка в данный момент была в алфавитном порядке по фамилиям, так что Адачи сидела по диагонали слева от меня. Я немного поболтала с новыми одноклассниками, сидящими вокруг меня, но Адачи вообще ни с кем не разговаривала. Время от времени она поглядывала на меня, затем опускала глаза в пол, но это было все. Она просто сидела там, словно ожидая, когда пройдет время. Затем, как только прозвенел звонок, она направилась прямиком ко мне, напоминая мою младшую сестру.
Хотя часть меня была склонна рассмеяться и сказать: «Это так в стиле Адачи», другая часть начинала беспокоиться. Не то чтобы у меня было право пытаться вести себя как старшая сестра с ровесницей, но я ничего не могла с собой поделать. Такими темпами она не впишется в остальную часть нашего нового класса второгодок… С другой стороны, если бы вы спросили меня, «вписалась» ли она в наш прошлый класс, ответ был бы решительным нет.
В конечном счете, это, вероятно, просто… тот тип девушки, которым она была. Но как только она открывалась тебе, ты быстро понимал, что в ней есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд… и она действительно открылась мне.
— Шимамура?
— Тебе правда нравится использовать на мне этот щенячьий взгляд, да? — прокомментировала я, небрежно опустив прилагательное «жалкий», которое было у меня на уме.
— Что? У меня нет щенячьего взгляда, — возразила Адачи, похлопывая себя по носу и щекам. Казалось, сама идея ее оскорбила.
Может, она не любила собак. Но я любила.
Так, э… это та часть, где ты разворачиваешься и идешь домой? Потому что если ты продолжишь идти за мной, ты окажешься у меня дома.
Но я упустила возможность указать на это, и так мы вдвоем продолжили идти сквозь лепестки.
С весенним солнцем за спиной я тихо выдохнула.